| ← |
31.12.2020 - На форуме сайта закончилась работа по написанию сочинений 9.3 по сборнику тестов к ОГЭ 2020 года под редакцией И.П.Цыбулько".
10.11.2019 - На форуме сайта закончилась работа по написанию сочинений по сборнику тестов к ЕГЭ 2020 года под редакцией И.П.Цыбулько.
20.10.2019 - На форуме сайта начата работа по написанию сочинений 9.3 по сборнику тестов к ОГЭ 2020 года под редакцией И.П.Цыбулько.
20.10.2019 - На форуме сайта начата работа по написанию сочинений по сборнику тестов к ЕГЭ 2020 года под редакцией И.П.Цыбулько.
20.10.2019 - Друзья, многие материалы на нашем сайте заимствованы из книг самарского методиста Светланы Юрьевны Ивановой. С этого года все ее книги можно заказать и получить по почте. Она отправляет сборники во все концы страны. Вам стоит только позвонить по телефону 89198030991.
29.09.2019 - За все годы работы нашего сайта самым популярным стал материал с Форума, посвященный сочинениям по сборнику И.П.Цыбулько 2019 года. Его посмотрели более 183 тыс. человек. Ссылка >>
22.09.2019 - Друзья, обратите внимание на то, что тексты изложений на ОГЭ 2020 года останутся прежними
15.09.2019 - На форуме сайте начал работу мастер-класс по подготовке к Итоговому сочинению по направлению " Гордость и смирение"
10.03.2019 - На форуме сайта завершена работа по написанию сочинений по сборнику тестов к ЕГЭ И.П.Цыбулько.
07.01.2019 - Уважаемые посетители! В ВИП-разделе сайта мы открыли новый подраздел, который заинтересует тех из вас, кто спешит проверить (дописать, вычистить) свое сочинение. Мы постараемся проверять быстро (в течение 3-4 часов).
16.09.2017 - Сборник рассказов И.Курамшиной "Сыновний долг", в который вошли также и рассказы, представленные на книжной полке сайта Капканы ЕГЭ, можно приобрести как в электронном, так и в бумажном виде по ссылке >>
09.05.2017 - Сегодня Россия отмечает 72-ю годовщину Победы в Великой Отечественной войне! Лично у нас есть еще один повод для гордости: именно в День Победы, 5 лет назад, заработал наш сайт! И это наш первый юбилей!
16.04.2017 - В ВИП-разделе сайта опытный эксперт проверит и выправит ваши работы: 1.Все виды сочинений на ЕГЭ по литературе. 2.Сочинения на ЕГЭ по русскому языку. P.S.Самая выгодная подписка на месяц!
16.04.2017 - На сайте ЗАКОНЧИЛАСЬ работа по написанию нового блока сочинений по текстам ОБЗ.
25.02 2017 - На сайте началась работа по написанию сочинений по текстам ОБ З. Сочинения по теме «Что такое добро?» можно уже смотреть.
28.01.2017 - На сайте появились готовые сжатые изложения по текстам ОБЗ ФИПИ,
Раньше Бим жил на окраине большого города, но хозяева собрались переезжать в Москву. Пакуя вещи, сын хозяйки раздумывал, как поступить с псом. Размышления его были прерваны приездом родственника, проживающего в небольшом городке.
- О, привет! А че один, без семейства?
- Они в деревне, у кумы.
Вечером, провожая гостя в обратный путь, хозяин спросил:
- Слушай, а твоей куме сторож нужен? В смысле, собака. Может, заберешь? А нет, то выброси где-нибудь по дороге.
Родственник бросил взгляд на Бима, нервно переступающего с лапы на лапу. Вспомнил, как в прошлый его приезд хозяин, покурив травки, посадил беднягу под старое корыто и молотил по нему палкой.
- Поводок давай. А то выскочит раньше времени, что мне за ним по степи гоняться?
Так Бим попал в деревню. Кума была женщина незлая, но особой любви к собакам не питала. Приняла подарок без особой радости, спасибо, не выгнала взашей, и сразу предупредила:
- В дом не пущу. Кормить буду, но живет пусть во дворе. И будку ему надо – лето не век длится.
Кум, ожидавший бури, тут же стал сколачивать Биму новый дом. Затем привязал его рядом, потрепал по загривку:
- Извини, браток, что смог. Это все же лучше, чем на помойку.
На следующий день бывшему горожанину довелось принять боевое крещение. Вдоль недостроенного забора шла вереница соседских телят, норовивших завернуть во двор. Кум, желая уверить хозяйку в том, что она получила не дармоеда, а полезную в хозяйстве животину, спустил Бима с поводка.
- Ну-ка, давай, покажи им, кто тут хозяин! Куси! Или как там,… фас!
Бим растерянно смотрел на невиданных животных.
- Бим, ну ты чего, браток? Не подводи, а то кума нас обоих со двора погонит! Давай, куси их. Голос, Бим, голос!
Эту команду он знал. Еще опасаясь, пробежал пару шагов и звонко гавкнул. Не ожидавшие подвоха от мелкого черного существа, телята шарахнулись в сторону. Это придало Биму смелости, он залаял увереннее, ускорил шаги, затем, подстегиваемый азартом, бросился в погоню. Войдя в раж, мчался за крупным бычком, норовя схватить его за ногу. Бычок басовито мукнул, взбрыкнул и попал крепким копытцем прямо в нос расхрабрившемуся Биму.
Наука пошла впрок. Пес стал остерегаться хвостатых здоровяков и предпочитал только издали облаивать их. Стоило им повернуть в его сторону, спешил скрыться в будке.
- Ишь, интеллигент, - ворчала хозяйка. – Телята опять во двор забрались, а он стесняется голос подать!
Бим виновато помахивал хвостом и опускал глаза.
Через пару недель сын хозяйки принес откуда-то щенка-подростка. На возмущение матери он возразил:
- Мам, это дворняга, он телят не забоится. Нам же нужна нормальная собака.
Шарика привязали на противоположном конце двора, ближе к сену. Через пару дней он доказал справедливость слов своего покровителя, разогнав телят, пробравшихся к копне. Свидетельницей удачного дебюта беспородного сторожа стала хозяйка, возившаяся в огороде.
- Вот это сторож, и я понимаю! Не то, что некоторые, - и метнула суровый взгляд в сторону виновато понурившегося Бима.
Когда над деревенькой завыли северные ветры, пригнавшие тяжелые снеговые тучи, Бим едва не умер от страха и холода. Всю ночь он с замиранием сердца прислушивался к стонам и скрипам, издаваемым старыми тополями. Перед будкой вырос сугроб, он стал преградой для ветра, но к тому времени в шерсть бедняги набилось столько снега, что он стал совсем белым. Поначалу он пытался отряхиваться, потом оставил это бесполезное занятие и замер, изредка вздрагивая.
Рано утром хозяйка спешила в сарай. Пробираясь через заваленный снегом двор, услышала лай Бима. Что-то необычное почудилось ей в его голосе. Женщина подошла к будке, едва видневшейся из сугроба. Дрожащий пес, облепленный снегом, выскочил ей навстречу, обхватил ее колени лапами и жалобно залаял, впервые осмелившись взглянуть хозяйке в лицо. Света на улице было еще маловато, но он вдруг увидел, как хозяйкин взгляд потеплел, она словно дрогнула лицом и присела, обняв трясущегося беднягу.
- Ах, ты бедненький мой! Тяжело тебе пришлось нынче! И я-то, дурная голова, не додумалась, хоть бы в сарай с вечера пустила. Ну, ничего, пойдем, пойдем со мной, сейчас я тебя устрою.
Вместе они вошли в теплый сарай. Завидев коров и телят, пес шарахнулся было назад, но хозяйка уже заперла входную дверь.
- Не бойся, только сам под копыта не лезь, ладно? Давай-ка я тебя здесь, у столба привяжу.
Управив скотину и положив перед Бимом порцию теплой каши, она погладила его и ушла.
Всю неделю, пока свирепствовали бураны, пес жил в сарае. Когда погода установилась, хозяин откопал его конуру, принес туда большую охапку свежей соломы и вернул Бима на прежнее место.
Постепенно дни становились длиннее, небо – ярче, в полдень солнышко пригревало почти по-весеннему, даже воробьи чирикали звонче. В один из таких дней Бим лежал на соломе перед будкой, лениво следя за гонимыми легким ветром облаками. Вдруг тот же ветер донес до него запах чужака. Это не был запах кого-то из соседских кобелей, вольно бегающих всю зиму. Пахло совсем иначе: острой тревогой, лютой ненавистью и кровью. Бим вскочил, нервно огляделся и увидел рыжего кобеля с опущенным хвостом. Он неровно бежал со стороны небольшой лесополосы, росшей в полукилометре от их дома и отделявшей деревню от голой степи.
Чужак приближался. Уже можно было различить оскаленную пасть, из которой мутной струйкой стекала слюна. Уже отчетливо видны его глаза, страшные, пустые, словно мертвые. Такие глаза бывали иногда у прежнего хозяина. Биму стало жутко. Захотелось забиться в будку и дождаться, чтобы чужак пробежал мимо. Но тот повернул голову и направился в его сторону. Залаял на другом конце двора Шарик, подняли шум соседские собаки. В этом гвалте Бим услышал и ободрение, и возмущение тем, что непрошеный гость посмел вторгнуться на их территорию. Неожиданно для себя Бим понял, что сейчас он будет драться. В кровь, до смерти. Он ляжет здесь на этом месте бездыханный, но не пропустит этого источающего запах опасности чужака в Свой Двор.
И бой начался. Лис был молод и силен, хотя болезнь уже начала подтачивать его силы. Он бросался на черного пса, рвал его тело, даже не чувствуя боли от ответных ударов. Только после того, как соперник упал без сил, он отбежал в сторону, оставляя кровавые следы, и понял, что черный изрядно потрепал его. В это время Шарик, лаявший до хрипоты, рвался с цепи, чтобы прийти другу на выручку. Лис направился в сторону сена, намереваясь полежать на теплой подстилке и восстановить силы. Мимо Шарика ему проскользнуть не удалось. Молодой кобелек, распаленный жаждой битвы, бросился на раненого лиса. И вновь завязалась кровавая схватка. Лис, чувствуя, что силы быстро покидают его, постарался скорее вырваться из крепких лап молодого дворняги. Он отбежал к сложенным тюкам сена и, не обращая внимания на перелай, стоящий на улице, принялся зализывать раны.
Хозяйка занималась уборкой в доме и тревожный лай услышала, только отключив пылесос. Ее сын, накинув куртку, выскочил во двор. Вернулся минут через десять, едва сдерживая слезы:
- Лиса была во дворе. С собаками дралась. Шарик несильно ранен, а Бим…
-… умер? – ахнула мать.
- Живой, но встать не может, весь в крови. Лиса ушла в поселок, она тоже ранена, на тюке лежала, там крови лужа. Надо будет сжечь.
- К собакам не подходи. Они теперь тоже бешенные. Что ж делать-то?
Не обратив внимания на материнский запрет, мальчишка осмотрел собак, замазал зеленкой раны, принес горячей похлебки. Шарик жадно набросился на еду, Бим только вяло пошевелил хвостом. Весь день парнишка метался между своими питомцами, изредка заходил в дом погреться, листал книги, пытался найти способ лечения от бешенства. Мать молча наблюдала за его усилиями, только вечером обронила:
- Зря это все. Нет спасения.
Ее слова частично сбылись. На третий день Шарик стал отказываться от еды, сидел, уставившись мутным взглядом в одну точку, и не замечал слюны, стекавшей из приоткрытого рта. Пришедший из школы хозяин ревел в подушку, но ничего не мог сделать. Через день мать попросила мужиков вывезти бездыханное тело Шарика на скотомогильник.
- Может и второго сразу, того… Что транспорт два раза гонять? – предложил один из соседей.
- Нет. Не могу. Пацан и так ревмя ревет. Да и не по-людски это как-то. Он же нас защищал, а мы его за это – в расход? Что уж будет…
- Ну что будет, Михална? Конец-то один. На нем же места живого нет. Второму меньше досталось, и то сдох.
- Нет, я сказала. И точка.
Они напряженно наблюдали за Бимом, всем сердцем желая чуда и не надеясь на него. Пес почти не вставал, смотрел в одну точку, и глаза его заволакивало мутной дымкой. Хозяин собственноручно варил больному куриный бульон и кормил, наливая понемногу в мисочку:
- Ну, Бимушка, ну, миленький, давай, еще немного! – он ласково гладил ослабевшего пса, который и не пытался ответить на его ласку.
- Не трогай ты его руками! – сердилась мать. – Мало ли что! Корми, конечно, но не гладь, пожалуйста!
Сын молчал, насупившись.
Прошло около месяца. Проталинки, появившиеся во дворе, день ото дня становились теплее и шире. На пару часов хозяйка оставляла двери сарая открытыми, и куры выходили погреться на солнышке. Они неспешно прогуливались, деловито разгребая нанесенный за зиму сор и что-то выклевывая из него. Старый петух доковылял до будки Бима. Он недоверчиво поглядывал на неподвижно лежащего хозяина, а потом бочком-бочком притиснулся к его миске, на дне которой лежали кусочки размокшего хлеба.
Вышедший из хаты мальчуган увидел, что ободренные коканьем петуха куры затеяли свару из-за хлебных корок, а больной пес и ухом не ведет.
- Эх, Бим! Что ж ты, курам острастки не дашь?
Заслышав свое имя, пес повернул голову. Глаза человека и собаки встретились. Из мальчишечьих плеснулась такая горячая радость, что растопила мутную пелену, мешавшую собачьим. Бим мотнул головой, огляделся, привстал и грозно рявкнул на кур. Не ожидавшие такой прыти от недвижимого тела, белые воровки с заполошными криками бросились врассыпную. Мальчишка сгреб ожившего мученика в объятья. Тот, не особо уверенно стоя на ногах, яростно вилял хвостом и пытался лизнуть хозяина в лицо. Шедшая в сарай хозяйка всплеснула руками и уронила ведро.
- Мам! Ты видишь? Видишь?! – ликующий голос сына перекрыл куриный гвалт. – Он справился! Он выжил! Он будет жить!
- Ладно тебе! Хватит обниматься, - нарочито сурово проговорила мать, наклоняясь за ведром и смахивая слезинку. – Утром Зорька отелилась. Идем в сарай, герою твоему молозива плесну, от него силы добавится.
Когда сошел снег, к ним во двор по какой-то надобности зашел мужик, предлагавший свезти Бима на скотомогильник. Увидев бодрого пса, даже присвистнул:
- Живой?! Вот те раз! Как же так?
- Сын выходил. Как с малым дитем нянькался. Бульон ему варил, поил.
- Не скажи, Михална. Бешенство бульоном не лечится. Видно, ему в городе прививку делали, вот он и выкарабкался.
- Может и так, – согласилась хозяйка.
Проводив гостя, вернулась к Биму, погладила и в раздумье произнесла:
- Без любви никакая бы прививка не помогла. Верно, Бимушка?
Черный пес посмотрел ей в глаза и улыбнулся.
Когда экзамен уже не за горами, важно уделить время, внимание и силы подготовке к нему. В этой непростой задаче вам помогут образцы сочинений, которые потребуются на ОГЭ. Здесь мы написали все три эссе по тексту Троепольского «Белый Бим, черное ухо».
Задание: Напишите сочинение по цитате В.Г. Короленко: «Русский язык… обладает всеми средствами для выражения самых тонких ощущений и оттенков мысли».
(93 слова)
Я солидарен со словами великого русского писателя В.Г. Короленко о том, что все полутона чувств и эмоций можно выразить посредством нашего великого и могучего языка.
Наша родная речь сложна, многогранна и красива. Так, в предложении 34 при словах «стремглав» и «барахтаться» читателю совершенно четко представляется картина, как Бим весело носится по полю, резвится, а форма имени в предложении 25 дает нам представление о любви хозяина к животному, выраженном в ласковом обращении.
Таким образом, наш русский язык – универсальное средство выражения для любой цели высказывания. Он не только многофункционален, но и прекрасен в своем разнообразии.
Сочинение-рассуждение 15.2 по цитате Троепольского
Задание: Как Вы понимаете смысл финала: «Так тёплая дружба и преданность становились счастьем, потому что каждый понимал каждого и каждый не требовал от другого больше того, что он может дать. В этом основа, соль дружбы».
(97 слов)
Я убежден, что без взаимопонимания дружбы быть не может, ведь только оно дает собеседникам темы для разговора и такт для того, чтобы в нужный момент помолчать.
Подтверждение своим словам я нахожу в тексте Г.Н. Троепольского. Человек осознает, что щенок грустит без матери и «задает грустные концерты» не просто так. Хозяин не сердится на него, а вместо этого проявляет ласку, которая утешает приятеля. Поэтому в предложениях 9-10, 16, 27 мы видим благодарность и преданность Бима по отношению к своему другу. Взаимопонимание навек сблизило их.
Соль и основа дружбы заключается в том, что товарищи понимают и принимают друг друга.
Сочинение-рассуждение 15.3 «Что такое дружба» по тексту Троепольского
(96 слов)
Слово «дружить» означает взаимовыручку, понимание и симпатию, которые люди бескорыстно проявляют друг к другу.
То же определение, безусловно, применимо к чувствам человека по отношению к собаке. Привязанность Ивана Ивановича и Бима очевидна (предложения 17, 22, 26-27). Хозяин ласков и заботлив с псом, а тот отвечает ему преданностью. Они хорошо понимают друг друга.
То же могу сказать и о моем коте Сёме. Он всегда чувствует, когда мне плохо, и ластится, чтобы меня успокоить. Я тоже стараюсь быть для него хорошей хозяйкой.
Дружба имеет великую ценность в нашей жизни, ведь на нее всегда можно опереться в трудную минуту.
Интересно? Сохрани у себя на стенке!Пришла Степановна.
– Ну, что ты, Бим? Что? Ивана Иваныча нету. Ай-ай-ай, плохо.
Бим не ответил ни взглядом, ни хвостом. Он только смотрел на дверь. Степановна включила свет и ушла. С огнем стало легче – луна отодвинулась дальше и стала меньше. Бим устроился под самой лампочкой, спиной к луне, но вскоре снова лег перед дверью: ждать.
Утром Степановна принесла кашу, положила ее в Бимову миску, но он даже и не встал. Так поступала и собака-поводырь – она не поднималась с места и тогда, когда приносили пищу.
– Ты смотри, сердешный какой, а? Это ж уму непостижимо. Ну, пойди погуляй, Бим. – Она распахнула дверь. – Пойди погуляй.
Бим поднял голову, внимательно посмотрел на старушку. Слово «гулять» ему знакомо, оно означает – воля, а «поди, поди гулять» – полная свобода. О, Бим знал, что такое свобода: делай все, что разрешит хозяин. Но вот его нет, а говорят: «Пойди погуляй». Какая же это свобода?
Степановна не умела обращаться с собаками, не знала, что такие, как Бим, понимают человека и без слов, а те слова, что они знают, вмещают в себе многое, и, соответственно случаю, разное. Она, по простоте душевной, сказала:
– Не хочешь кашу, пойди поищи чего-нибудь. Ты и травку любишь. Небось и на помойке что-то раскопаешь (не знала она по наивности, что Бим к помойкам не прикасался). Пойди поищи.
Бим встал, даже встрепенулся. Что такое? «Ищи»? Что искать? «Ищи» означает: ищи спрятанный кусочек сыра, ищи дичь, ищи потерянную или спрятанную вещь. «Ищи» – это приказ, а что искать – Бим определяет по обстоятельствам, по ходу дела. Что же сейчас искать?
Все это он сказал Степановне глазами, хвостом, вопросительным перебором передних лап, но она ничегошеньки не поняла, а повторила:
– Пойди гулять. Ищи!
И Бим бросился в дверь. Молнией проскочил ступеньки со второго этажа, выскочил во двор. Искать, искать хозяина! Вот что искать – больше нечего: так он понял. Вот здесь стояли носилки. Да, стояли. Вот уже со слабым запахом следы людей в белых халатах. След автомобиля. Бим сделал круг, вошел в него (так поступила бы даже самая бездарная собака), но опять – тот же след. Он потянул по нему, вышел на улицу и сразу же потерял его около угла: там вся дорога пахла той же резиной. Человеческие следы есть разные и много, а автомобильные слились все вместе и все одинаковые. Но тот, нужный ему след пошел со двора туда, за угол, значит, и надо – туда.
Бим пробежал по одной улице, по другой, вернулся к дому, обегал места, где они гуляли с Иваном Иванычем, – нет признаков, никаких и нигде. Однажды он издали увидел клетчатую фуражку, догнал того человека – нет, не он. Присмотревшись внимательнее, он установил: оказывается, в клетчатых фуражках идут многие-многие. Откуда ему было знать, что в эту осень продавали только клетчатые фуражки и потому они нравились всем. Раньше он этого как-то не приметил, потому что собаки всегда обращают внимание (и запоминают) главным образом на нижнюю часть одеяния человека. Это у них еще от волка, от природы, от многих столетий. Так, лиса, например, если охотник стал за густой куст, закрывающий только до пояса, не замечает человека, если он не шевелится и если ветер не доносит от него запаха. Так что Бим увидел неожиданно в этом какой-то отдаленный смысл: поверху искать нечего, так как головы могут быть одинаковыми по цвету, подогнанными друг под друга.
День выдался ясный. На некоторых улицах листья пятнами покрыли тротуары, на некоторых лежали сплошь, так что, попадись хоть частичка следа хозяина, Бим ее уловил бы. Но – нигде и ничего.
К середине дня Бим отчаялся. И вдруг в одном из дворов он наткнулся на след носилок: тут они стояли. А потом струя того же запаха потекла со стороны. Бим пошел по ней, как по битой дорожке. Пороги отдавали людьми в белых халатах. Бим поцарапался в дверь. Ему открыла девушка тоже в белом халате и отпрянула с испуга. Но Бим приветствовал ее всеми способами, спрашивая: «Нет ли здесь Ивана Иваныча?»
– Уйди, уйди! – закричала она и закрыла дверь. Потом приоткрыла и крикнула кому-то: – Петров! Прогони кобеля, а то мне шеф намылит шею, начнет выпинаться: «Псарня, а не „скорая помощь“»! Гони!
От гаража подошел человек в черном халате, затопал ногами на Бима и вовсе не злобно прокричал, как бы по обязанности и даже с ленцой:
– Вот я тебе, тварь! Пошел! Пошел!
Никаких таких слов, как «шеф», «псарня», «гони», «мылить шею», «выпинаться» и уж тем более «скорая помощь», Бим не понимал и даже вовсе никогда не слышал, но слова «уйди» и «пошел», в сочетании с интонацией и настроением, он понял прекрасно. Тут Бима не обмануть. Он отбежал на некоторое расстояние и сел, и смотрел на ту дверь. Если бы люди знали, что ищет Бим, они ему помогли бы, хотя Ивана Ивановича сюда и не привозили, а доставили прямо в больницу. Но что поделаешь, если собаки понимают людей, а люди не всегда понимают собак и даже друг друга. Кстати, Биму недоступны такие глубокие мысли; непонятно было и то, на каком основании его не пропускают в дверь, в которую он честно царапался, доверительно и прямодушно, и за которой, по всей вероятности, находится его друг.
Бим сидел у куста сирени с поблеклыми уже листьями до самого вечера. Приезжали машины, из них выходили люди в белых халатах и вели кого-то под руки или просто шли следом; изредка выносили из автомобиля человека на носилках, тогда Бим чуть приближался, проверял запах: нет, не он. В вечеру на собаку обратили внимание и другие люди. Кто-то принес ему кусочек колбасы – Бим не притронулся, кто-то хотел взять его за ошейник – Бим отбежал, даже тот дядька в черном халате несколько раз проходил мимо и, остановившись, смотрел на Бима сочувственно и не топал ногами. Бим сидел статуей и никому ничего не говорил. Он ждал.
В сумерках он спохватился: вдруг хозяин-то дома? И побежал торопливо, легким наметом.
По городу бежала красивая, с блестящей шерстью, ухоженная собака – белая, с черным ухом. Любой добрый гражданин скажет: «Ах, какая милая охотничья собака!»
Бим поцарапался в родную дверь, но она не открылась. Тогда он лег у порожка, свернувшись калачиком. Не хотелось ни есть, ни пить – ничего не хотелось. Тоска.
На площадку вышла Степановна:
– Пришел, горемышный?
Бим вильнул хвостом только один раз («Пришел»).
– Ну вот теперь и поужинай. – Она пододвинула ему миску с утренней кашей.
Бим не притронулся.
– Так и знала: накормился сам. Умница. Спи, – и закрыла за собой дверь.
В эту ночь Бим уже не выл. Но и не отходил от двери: ждать!
А утром снова забеспокоился. Искать, искать друга! В этом весь смысл жизни. И когда Степановна выпустила его, он, во-первых, сбегал к людям в белых халатах. Но на этот раз какой-то тучный человек кричал на всех и часто повторял слово «собака». В Бима бросали камнями, хотя и нарочито мимо, махали на него палками и наконец больно-пребольно стегнули длинной хворостинкой. Бим отбежал, сел, посидел малость и, видимо, решил: тут его быть не может, иначе не гнали бы так жестоко. И ушел Бим, слегка опустив голову.
По городу шел одинокий, грустный, ни за что обиженный пес.
Вышел он на кипучую улицу. Людей было видимо-невидимо, и все спешили, изредка торопливо перебрасываясь словами, текли куда-то и текли без конца. Наверняка Биму пришло в голову: «А не пройдет ли он здесь?» И без всякой логики сел в тени, на углу, неподалеку от калитки, и стал следить, не пропуская своим вниманием почти ни одного человека.
Во-первых, Бим заметил, что все люди, оказывается, пахнут автомобильным дымом, а уж через него пробиваются другие запахи разной силы.
Вот идет человек, тощий, высокий, в больших, порядком стоптанных ботинках, и несет в сетке картошку, такую же, какую приносил домой хозяин. Тощий несет картошку, а пахнет табаком. Шагает быстренько, спешит, будто кого-то догоняет. Но это только показалось – догоняют кого-то все. И все что-то ищут, как на полевых испытаниях, иначе зачем и бежать по улице, забегать в двери и выбегать и снова бежать?
– Привет, Черное Ухо! – бросил Тощий на ходу.
«Здравствуй», – угрюмо ответил Бим, двинув по земле хвостом, не растрачивая сосредоточенности и вглядываясь в людей.
А вот за ним идет человек в комбинезоне, пахнет он так, как пахнет стена, когда ее лизнешь (мокрая стена). Он почти весь серо-белый. Несет длинную белую палку с бородкой на конце и тяжелую сумку.
– Ты чего тут? – спросил он у Бима, остановившись. – Уселся ждать хозяина или затерялся?
«Да, ждать», – ответил Бим, посеменив передними лапами.
– Тогда на-ка вот тебе. – Он вынул из сумки кулек, положил перед Бимом конфету и потрепал пса за черное ушко. – Ешь, ешь. (Бим не прикоснулся.) Дрессированный. Интеллигент! Из чужой тарелки есть не будет. – И пошел дальше тихо, спокойненько, не так, как все.
Кому как, а для Бима этот человек – хороший: он знает, что такое «ждать», он сказал «ждать», он понял Бима.
Толстый-претолстый, с толстой палкой в руке, в толстых черных очках на носу, несет толстую папку: все все у него толсто. Пахнет он явно бумагами, по каким Иван Иваныч шептал палочкой, и еще, кажется, теми желтыми бумажками, какие всегда кладут в карман. Он остановился около Бима и сказал:
– Фух! Ну и ну! Дошли: кобели на проспекте.
Из калитки появился дворник с метлой и стал рядом с толстым. А тот продолжал, обращаясь к дворнику, указывая пальцем на Бима:
– Видишь? На твоей небось территории?
– Факт, вижу, – и оперся на метлу, поставив ее вверх бородой.
– Видишь… Ничего ты не видишь, – сказал сердито. – Даже конфету не жрет, заелся. Как же дальше жить?! – Он злился вовсю.
– Оскорбляешь! – рявкнул Толстый.
Остановились трое молодых ребят и почему-то улыбались, глядя то на толстого, то на Бима.
– Чего вам смешно? Чего смешно? Я ему говорю. Собака! Тыща собак, по два-три кило мяса каждой – две-три тонны в день. Соображаете, сколько получится?
Один из ребят возразил:
– Три кило и верблюд не съест.
Дворник невозмутимо внес поправку:
– Верблюды мясо не едят. – Неожиданно он перехватил метлу поперек палки и как-то сильно замахал ею по асфальту перед ногами Толстого. – Посторонись, гражданин! Ну? Я чего сказал, дубова твоя голова!
Толстый ушел, отплевываясь. Те трое ребят тоже пошли своей дорогой, посмеиваясь. Дворник тут же и перестал мести. Он погладил Бима по спине, постоял немного и сказал:
– Сиди, жди. Придет, – и ушел в калитку.
Из всей этой перепалки Бим не только понял – «мясо», «собака», возможно, «кобели», но слышал интонацию голосов, и, главное, все видел, а этого уже достаточно для того, чтобы умной собаке догадаться: Толстому – плохо жить, дворнику – хорошо. Один – злой, другой – добрый. Кому уж лучше знать, как не Биму, что ни свет ни заря на улицах живут только дворники и что они уважают собак. То, что дворник прогнал толстого, Биму даже отчасти понравилось. А в общем-то эта случайная пустяковая история только отвлекла Бима. Хотя, может быть, оказалась полезной в том смысле, что он начинал смутно догадываться: люди все разные, они могут быть и хорошими, и плохими. Ну что ж, и то польза, скажем мы со стороны. Но пока для Бима это было совершенно неважно – не до того: он смотрел и смотрел на проходящих.
От некоторых женщин пахло остро и невыносимо, как от ландышей, пахло теми беленькими цветами, что ошарашивают нюх и возле которых Бим становился бесчутым. В таких случаях Бим отворачивался и несколько секунд не дышал – ему не нравилось. У большинства женщин губы были такого цвета, как флажки на волчьей облаве. Биму такой цвет тоже не нравился, как и всем животным, а собакам и быкам в особенности. Почти все женщины что-нибудь несли в руках. Бим приметил, что мужчины с поноской попадаются реже, а женщины – часто.
…А Ивана Иваныча все нет и нет. Друг ты мой! Где же ты?..
Около него остановился человек с мясистыми обвислыми губами, крупно морщинистый, курносый, с глазами навыкате, и вскричал:
– Безобразие! (Люди стали останавливаться.) Кругом грипп, эпидемия, рак желудка, а тут что? – тыкал он всей ладонью в Бима. – Тут среди массы народа, в гуще тружеников, сидит живая зараза!
– Не каждая собака – зараза. Смотрите, какой он милый пес, – возразила девушка.
Курносый смерил ее взглядом сверху вниз и обратно и отвернулся, возмущаясь:
– Какая дикость! Какая в вас дикость, гражданочка.
И вот… Эх, если бы Бим был человеком! Вот подошла та самая Тетка, «советская женщина» – та клеветница. Бим сначала испугался, но потом, взъерошив шерсть на холке, принял оборонительную позицию. А Тетка затараторила, обращаясь ко всем, стоящим полукругом в некотором отдалении от Бима:
– Дикость и есть дикость! Она же меня укусила. У-ку-си-ла! – и показывала всем руку.
– Где укусила? – спросил юноша с портфельчиком. – Покажите.
– Ты мне еще, щенок! – Да и спрятала руку.
Все, кроме Курносого, рассмеялись.
– Воспитали тебя в институте, чертенка, вот уж воспитали, гаденыш, – набросилась она на студента. – Ты мне, советской женщине, и не веришь? Да как же ты дальше-то будешь? Куда же мы идем, дорогие граждане? Или уж у нас советской власти нету?
Юноша покраснел и вспылил:
– Если бы вы знали, как выглядите со стороны, то позавидовали бы этой собаке. – Он шагнул к Тетке и крикнул: – Кто дал вам право оскорблять?
Хотя Бим не понял слов, но выдержать больше не смог: он прыгнул в сторону Тетки, гавкнул изо всей силы и уперся всеми четырьмя лапами, сдерживаясь от дальнейших поступков (за последствия он уже не ручался). Интеллигент! Но все-таки – собака!
Тетка завопила истошно:
– Мили-иция! Мили-иция!
Где-то засвистел свисток, кто-то, подходя, крикнул:
– Пройдемте, гр-раждане! Пройдемте по своим делам! – Это был милиционер (Бим даже повилял чуть хвостом, несмотря на возбуждение). – Кто кричал?! Вы? – обратился милиционер к Тетке.
– Она, – подтвердил юноша студент.
Вмешался Курносый:
– Куда вы смотрите! Чем занимаетесь? – запилил он милиционера. – Собаки, собаки – на проспекте областного города!
– Собаки! – кричала Тетка.
– И такие вот дикие питекантропусы! – кричал и студент.
– Он меня оскорбил! – почти рыдала Тетка.
– Граждане, р-разойдись! А вы, вы, да и вы, пройдемте в милицию, – указал он Тетке, юноше и Курносому.
– А собака? – взвизгнула Тетка. – Честных людей – в милицию, а собаку…
– Не пойду, – отрубил юноша. Подошел второй милиционер.
– Что тут?
Человек в галстуке и шляпе резонно и с достоинством разъяснил:
– Да вон, энтот студентишка не хочеть в милицию, не подчиняется. Энти вон, обоя, хотять, а энтот не хочеть. Неподчинение. А это не положено. Ведуть – должон иттить. Мало бы чего… – И он, отвернувшись от всех прочих, поковырял в собственном ухе большим пальцем, как бы расширяя слуховое отверстие. Явно это был жест убежденности, уверенности в прочности мыслей и безусловного превосходства перед присутствующими – даже перед милиционерами.
Оба милиционера переглянулись и все же увели студента с собой. Следом за ними потопали Курносый и Тетка. Люди разошлись, уже не обращая внимания на собаку, кроме той милой девушки. Она подошла к Биму, погладила его, но тоже пошла за милиционером. Сама пошла, как установил Бим. Он посмотрел ей вслед, потоптался на месте, да и побежал, догнал ее и пошел рядышком.
Человек и собака шли в милицию.
– Кого же ты ждал, Черное Ухо? – спросила она, остановившись.
Бим уныло присел, опустил голову.
– И подвело у тебя живот, милый. Я тебя накормлю, подожди, накормлю, Черное Ухо.
Вот уже несколько раз называли Бима «Черное Ухо». И хозяин когда-то говорил: «Эх ты, черное ухо!» Давно-давно он так произнес, еще в детстве.
«Где же мой друг?» – думал Бим. И пошел опять же с девушкой в печали и унынии.
В милицию они вошли вместе. Там кричала тетка, рыкал курносый дядька, понурив голову, молчал студент, а за столом сидел милиционер, незнакомый, и явно недружелюбно посматривал на всех троих.
Девушка сказала:
– Привела виновника, – и указала на Бима. – Милейшее животное. Я все видела и слышала там с самого начала. Этот парень, – она кивнула на студента, – ни в чем не виноват.
Рассказывала она спокойно, то указывая на Бима, то на кого-нибудь из тех трех. Ее пытались перебить, но милиционер строго останавливал и тетку, и курносого. Он явно дружелюбно относился к девушке. В заключение она спросила шутя:
– Правильно я говорю, Черное Ухо? – А обратившись к милиционеру, еще добавила: – Меня зовут Даша. – Потом к Биму: – Я Даша. Понял?
Бим все существом показал, что он ее уважает.
– А ну, пойди к о мне, Черное Ухо. Ко мне! – позвал милиционер.
О, Бим знал это слово: «Ко мне». Точно знал. И подошел. Тот пошлепал по шее легонько, взял за ошейник, рассмотрел номерок и записал что-то. А Биму приказал:
– Лежать!
Бим лег, как и полагается: задние ноги под себя, передние вытянуты вперед, голова – глаза в глаза с собеседником и чуть на бочок. Теперь милиционер спрашивал в телефонную трубку:
– Союз охотников?
– Союз охотников? Из милиции. Номер двадцать четыре посмотрите. Сеттер… Как так нету? Не может быть. Собака хорошая, дрессированная… В горсовет? Хорошо. – Положил трубку и еще раз взял, что-то спрашивал и стал записывать, повторял вслух: – Сеттер… С внешними наследственными дефектами, свидетельства о родословной нет, владелец Иван Иванович Иванов, улица Проезжая, сорок один. Спасибо. – Теперь он обратился к девушке: – Вы, Даша, молодец. Хозяин нашелся.
Бим запрыгал, ткнул носом в колено милиционера, лизнул руку Даше и смотрел ей в глаза, прямо в глаза, так, как могут смотреть только умные и ласковые доверчивые собаки. Он ведь понял, что говорили про Ивана Иваныча, про его друга, про его брата, про его бога, как сказал бы человек в таком случае. И вздрагивал от волнения.
Милиционер строго буркнул Тетке и Курносому:
– Идите. До свидания.
Дядька начал пилить дежурного:
– И это все? Какой же у вас будет порядок после такого? Распустили!
– Идите, идите, дед. До свидания. Отдыхайте.
– Какой я тебе дед? Я тебе – отец, папаша. Даже нежное обращение позабывали, с-сукины сыны. А хотите вот таких, – ткнул он в студента, – воспитывать, по головке гладить, по головке. А он вас – подождите! – гав! – и скушает. – Гавкнул действительно по-собачьи, натурально.
Бим, конечно, ответил тем же. Дежурный рассмеялся:
– Смотрите-ка, папаша, собака-то понимает, сочувствует.
А Тетка, вздрогнув от двойного лая человека и собаки, попятилась от Бима к двери и кричала:
– Это он на меня, на меня! И в милиции – никакой защиты советской женщине!
Они ушли все-таки.
– А меня что – задержите? – угрюмо спросил студент.
– Подчиняться надо, дорогой. Раз приглашают – обязан идти. Так положено.
– Положено? Ничего такого не положено, чтобы трезвого вести в милицию под руки, как вора. Тетке этой надо бы пятнадцать суток, а вы… Эх, вы! – И ушел, пошевелив Биму ухо.
Теперь Бим уже совсем ничего не понимал: плохие люди ругают милиционера, хорошие тоже ругают, а милиционер терпит да еще посмеивается тут, видимо, и умной собаке не разобраться.
– Сами отведете? – спросил дежурный у Даши.
– Сама. Домой. Черное Ухо, домой.
Бим теперь шел впереди, оглядываясь на Дашу и поджидая: он отлично знал слово «домой» и вел ее именно домой. Люди-то не сообразили, что он и сам пришел бы в квартиру, им казалось, что он малоумный пес, только Даша все поняла, одна Даша – вот эта белокурая девушка, с большими задумчивыми и теплыми глазами, которым Бим поверил с первого взгляда. И он привел ее к своей двери. Она позвонила – ответа не было. Еще раз позвонила, теперь к соседям. Вышла Степановна. Бим ее приветствовал: он явно был веселее, чем вчера, он говорил: «Пришла Даша. Я привел Дашу». (Иными словами нельзя объяснить взгляды Бима на Степановну и на Дашу попеременно.)
Женщины разговаривали тихо, при этом произносили «Иван Иваныч» и «осколок», затем Степановна открыла дверь. Бим приглашал Дашу: не спускал с нее глаз. Она же первым делом взяла миску, понюхала кашу и сказала:
– Прокисла. – Выбросила кашу в мусорную ведро, вымыла миску и поставила опять на пол. – Я сейчас приду. Жди, Черное Ухо.
– Его зовут Бим, – поправила Степановна.
– Жди, Бим. – И Даша вышла.
Степановна села на стул. Бим сел против нее, однако поглядывая все время на дверь.
– А ты пес сообразительный, – заговорила Степановна. – Остался один, а видишь вот, понимаешь, кто к тебе с душой. Я вот, Бимка, тоже… На старости лет с внучкой живу. Родители-то народили, да и подались аж в Сибирь, а я воспитала. И она, внучка-то, хорошо меня любит, всем сердцем ко мне.
Степановна изливала душу сама перед собой, обращаясь к Биму. Так иногда люди, если некому сказать, обращаются к собаке, к любимой лошади или кормилице-корове. Собаки же выдающегося ума очень хорошо отличают несчастного человека и всегда выражают сочувствие. А тут обоюдно: Степановна явно жалуется ему, а Бим горюет, страдает от того, что люди в белых халатах унесли друга; ведь все неприятности дня всего лишь немного отвлекли боль Бима, сейчас же она вновь возникла с еще большей силой. Он отличил в речи Степановны два знакомых слова «хорошо» и «ко мне», сказанных с грустной теплотой. Конечно же, Бим приблизился к ней вплотную и положил голову на колени, а Степановна приложила платок к глазам.
Даша вернулась со свертком. Бим тихо подошел, лег животом на пол, положил одну лапу на ее туфлю, а голову – на другую лапу. Так он сказал: «Спасибо тебе».