Часть 1
Печальный Демон, дух изгнанья,
Летал над грешною землей,
И лучших дней воспоминанья
Пред ним теснилися толпой;
Он вспоминает те дни, «когда в жилище света блистал он, чистый херувим», когда он жаждал познанья, «когда он верил и любил», «не знал ни злобы, ни сомненья».
Давно отверженный блуждал
В пустыне мира без приюта:
Вослед за веком век бежал,
Как за минутою минута,
Однообразной чередой.
Ничтожной властвуя землей,
Он сеял зло без наслажденья.
Нигде искусству своему
Он не встречал сопротивленья -
И зло наскучило ему.
Демон пролетает над вершинами Кавказа, следует описание дикой природы, олицетворения жизни, ее красоты:
Под ним Казбек, как грань алмаза,
Снегами вечными сиял,
И, глубоко внизу чернея,
Как трещина, жилище змея,
Вился излучистый Дарьял,
И Терек, прыгая, как львица
С косматой гривой на хребте,
Ревел, - и горный зверь и птица,
Кружась в лазурной высоте,
Глаголу вод его внимали;
И золотые облака
Из южных стран, издалека
Его на север провожали;
И скалы тесною толпой,
Таинственной дремоты полны,
Над ним склонялись головой,
Следя мелькающие волны;
И башни замков на скалах
Смотрели грозно сквозь туманы -
У врат Кавказа на часах
Сторожевые великаны!
И дик и чуден был вокруг
Весь божий мир; но гордый дух
Презрительным окинул оком
Творенье бога своего,
И на челе его высоком
He отразилось ничего.
Демон видит перед собой «роскошной Грузии долины», поля, залитые светом, реки,
Ho, кроме зависти холодной,
Природы блеск не возбудил
В груди изгнанника бесплодной
Ни новых чувств, ни новых сил...
Покрыта белою чадрой,
Княжна Тамара молодая
К Арагве ходит за водой.
Гудал сосватал дочь и готовится выдать замуж, «на пир он созвал всю семью».
Девушки, подруги Тамары, «проводя досуг» поют.
Они поют - и бубен свой
Берет невеста молодая.
И вот она, одной рукой
Кружа его над головой,
То вдруг помчится легче птицы,
То остановится, глядит -
И влажный взор ее блестит
Из-под завистливой ресницы;
То черной бровью поведет,
То вдруг наклонится немножко,
И по ковру скользит, плывет
Ее божественная ножка;
И улыбается она,
Веселья детского полна.
Ho луч луны, по влаге зыбкой
Слегка играющий порой,
Едва ль сравнится с той улыбкой,
Как жизнь, как молодость, живой.
В последний раз она плясала.
Увы! заутра ожидала
Ее, наследницу Гудала,
Свободы резвую дитя,
Судьба печальная рабыни,
Отчизна, чуждая поныне,
И незнакомая семья.
Пролетая над аулом, Демон видит танец:
И Демон видел... На мгновенье
Неизъяснимое волненье
В себе почувствовал он вдруг.
Немой души его пустыню
Наполнил благодатный звук -
И вновь постигнул он святыню
Любви, добра и красоты!..
И долго сладостной картиной
Он любовался - и мечты
О прежнем счастье цепью длинной,
Как будто за звездой звезда,
Пред ним катилися тогда.
Тем временем жених, нагруженный дарами, спешит к аулу. «Он сам, властитель Синодала, ведет богатый караван».
И вот часовня на дороге...
Тут с давних лет почиет в боге
Какой-то князь, теперь святой,
Убитый мстительной рукой.
С тех пор на праздник иль на битву,
Куда бы путник ни спешил,
Всегда усердную молитву
Он у часовни приносил;
И та молитва сберегала
От мусульманского кинжала.
Ho презрел удалой жених
Обычай прадедов своих.
Его коварною мечтою
Лукавый Демон возмущал:
Он в мыслях, под ночною тьмою,
Уста невесты целовал...
На караван нападают, поднимается стрельба. Караван разграбляют. Великолепный скакун жениха, не раз спасавший его в битвах от смерти, выносит его и на этот раз.
Скакун лихой, ты господина
Из боя вынес как стрела,
Ho злая пуля осетина
Его во мраке догнала!
Конь с мертвым женихом приходит в аул. Гудал и его семья в горе.
Тамара рыдает, но в это время ей слышится голос «нездешний», который утешает ее, говорит, что ее жених теперь среди ангелов, а потому не стоит печалиться о его судьбе. Советует не горевать:
На воздушном океане,
Без руля и без ветрил,
Тихо плавают в тумане
Хоры стройные светил;
Средь полей необозримых
В небе ходят без следа
Облаков неуловимых
Волокнистые стада.
Час разлуки, час свиданья -
Им ни радость, ни печаль;
Им в грядущем нет желанья
И прошедшего не жаль.
В день томительный несчастья
Ты об них лишь вспомяни;
Будь к земному без участья
И беспечна, как они!
Пришлец туманный и немой,
Красой блистая неземной,
К ее склонился изголовью;
И взор его с такой любовью,
Так грустно на нее смотрел,
Как будто он об ней жалел.
То не был ангел-небожитель,
Ее божественный хранитель:
Венец из радужных лучей
He украшал его кудрей.
То не был ада дух ужасный,
Порочный мученик - о нет!
Он был похож на вечер ясный:
Ни день, ни ночь, - ни мрак, ни свет!..
Часть 2
Тамара упрашивает отца не пытаться выдать ее еще раз замуж, говорит, что ее «терзает дух лукавый неотразимою мечтой», просит отправить ее в монастырь:
Я гибну, сжалься надо мной!
Отдай в священную обитель
Дочь безрассудную свою;
Там защитит меня спаситель,
Пред ним тоску мою пролью.
На свете нет уж мне веселья...
Святыни миром осеня,
Пусть примет сумрачная келья,
Как гроб, заранее меня...»
Тамару отвозят в монастырь, но в сердце ее по-прежнему остается «беззаконная мечта»:
В часы торжественного пенья,
Знакомая, среди моленья,
Ей часто слышалася речь.
Под сводом сумрачного храма
Знакомый образ иногда
Скользил без звука и следа
В тумане легком фимиама;
Сиял он тихо, как звезда;
Манил и звал он... но - куда?..
Следует описание монастыря, расположенного уединенно в горах, окружающей природы, величественного Казбека, который виден из окна кельи. Однако Тамара чувствует себя в заточеньи, тоскует об образе, который ей являлся.
И целый день, вздыхая, ждет...
Ей кто-то шепчет: он придет!
Недаром сны ее ласкали,
Недаром он являлся ей,
С глазами, полными печали,
И чудной нежностью речей.
Уж много дней она томится,
Сама не зная почему;
Святым захочет ли молиться -
А сердце молится ему,
Утомлена борьбой всегдашней,
Склонится ли на ложе сна:
Подушка жжет, ей душно, страшно,
И вся, вскочив, дрожит она;
Пылают грудь ее и плечи,
Нет сил дышать, туман в очах,
Объятья жадно ищут встречи,
Лобзанья тают на устах...
Демон долго не решается пройти в святую обитель, был даже близок к тому, чтобы оставить свое намерение. Однако приблизившись к келье, видит, что затворница кого-то ждет. Она поет песню, которая рождает в сердце Демона любовь.
Тоску любви, ее волненье
Постигнул Демон в первый раз;
Он хочет в страхе удалиться...
Его крыло не шевелится!
И, чудо! из померкших глаз
Слеза тяжелая катится...
Поныне возле кельи той
Насквозь прожженный виден камень
Слезою жаркою, как пламень,
Нечеловеческой слезой!..
И входит он, любить готовый,
С душой, открытой для добра,
И мыслит он, что жизни новой
Пришла желанная пора.
Неясный трепет ожиданья,
Страх неизвестности немой,
Как будто в первое свиданье
Спознались с гордою душой.
Однако, входя, Демон видит перед собой «посланника рая, херувима, хранителя грешницы прекрасной», который загораживает ее крылом. От него исходит свет, и Демон «вместо сладкого привета» слышит «тягостный укор». Херувим заявляет, что его никто не звал, чтобы он уходил прочь от находящейся под его охраной Тамары.
Злой дух коварно усмехнулся;
Зарделся ревностию взгляд:
И вновь в душе его проснулся
Старинной ненависти яд.
«Она моя!-сказал он грозно,-
Оставь ее, она моя!
Явился ты, защитник, поздно,
И ей, как мне, ты не судья.
На сердце, полное гордыни,
Я наложил печать мою;
Здесь больше нет твоей святыни,
Здесь я владею и люблю!»
И Ангел грустными очами
На жертву бедную взглянул
И медленно, взмахнув крылами,
В эфире неба потонул.
Демон приходит к Тамаре, она спрашивает, кто он. Демон отвечает:
Я тот, которому внимала
Ты в полуночной тишине,
Чья мысль душе твоей шептала,
Чью грусть ты смутно отгадала,
Чей образ видела во сне.
Я тот, чей взор надежду губит;
Я тот, кого никто не любит;
Я бич рабов моих земных,
Я царь познанья и свободы,
Я враг небес, я зло природы,
И, видишь, - я у ног твоих!
Тебе принес я в умиленье
Молитву тихую любви,
Земное первое мученье
И слезы первые мои.
О! выслушай - из сожаленья!
Меня добру и небесам
Ты возвратить могла бы словом.
Твоей любви святым покровом
Одетый, я предстал бы там,
Как новый ангел в блеске новом;
О! только выслушай, молю, -
Я раб твой, - я тебя люблю!
Лишь только я тебя увидел -
И тайно вдруг возненавидел
Бессмертие и власть мою.
Я позавидовал невольно
Неполной радости земной;
He жить, как ты, мне стало больно,
И страшно - розно жить с тобой.
В бескровном сердце луч нежданный
Опять затеплился живей,
И грусть на дне старинной раны
Зашевелилася, как змей...
Тамара боится того, что Демон ей говорит, просит оставить его, спрашивает, зачем он ее любит. Демон отвечает:
Зачем, красавица? Увы,
He знаю!.. Полон жизни новой,
С моей преступной головы
Я гордо снял венец терновый,
Я все былое бросил в прах:
Мой рай, мой ад в твоих очах.
Люблю тебя нездешней страстью,
Как полюбить не можешь ты:
Всем упоением, всей властью
Бессмертной мысли и мечты.
Демон говорит, что ему тяжело жить
...для себя, скучать собой
И этой вечною борьбой
Без торжества, без примиренья!
Всегда жалеть и не желать,
Все знать, все чувствовать, все видеть,
Стараться все возненавидеть
И все на свете презирать!..
Лишь только божие проклятье
Исполнилось, с того же дня
Природы жаркие объятья
Навек остыли для меня;
Синело предо мной пространство;
Я видел брачное убранство
Светил, знакомых мне давно...
Они текли в венцах из злата;
Ho что же? прежнего собрата
He узнавало ни одно.
Изгнанников, себе подобных,
Я звать в отчаянии стал,
Ho слов и лиц и взоров злобных,
Увы! я сам не узнавал.
И в страхе я, взмахнув крылами,
Помчался - но куда? зачем?
He знаю... прежними друзьями
Я был отвергнут; как эдем,
Мир для меня стал глух и нем.
По вольной прихоти теченья
Так поврежденная ладья
Без парусов и без руля
Плывет, не зная назначенья;
Так ранней утренней порой
Отрывок тучи громовой,
В лазурной вышине чернея,
Один, нигде пристать не смея,
Летит без цели и следа,
Бог весть откуда и куда!
И я людьми недолго правил,
Греху недолго их учил,
Все благородное бесславил
И все прекрасное хулил;
Недолго... пламень чистой веры
Легко навек я залил в них...
А стоили ль трудов моих
Одни глупцы да лицемеры?
И скрылся я в ущельях гор;
И стал бродить, как метеор,
Во мраке полночи глубокой...
И мчался путник одинокой,
Обманут близким огоньком;
И в бездну падая с конем,
Напрасно звал - и след кровавый
За ним вился по крутизне...
Ho злобы мрачные забавы
Недолго нравилися мне!
В борьбе с могучим ураганом,
Как часто, подымая прах,
Одетый молньей и туманом,
Я шумно мчался в облаках,
Чтобы в толпе стихий мятежной
Сердечный ропот заглушить,
Спастись от думы неизбежной
И незабвенное забыть!
Что повесть тягостных лишений,
Трудов и бед толпы людской
Грядущих, прошлых поколений,
Перед минутою одной
Моих непризнанных мучений?
Что люди? что их жизнь и труд?
Они прошли, они пройдут...
Надежда есть - ждет правый суд:
Простить он может, хоть осудит!
Тамара спрашивает, зачем он ей жалуется, говорит, что их могут увидеть. На слова Демона, что они одни, Тамара говорит, что их видит бог. Демон отвечает:
На нас не кинет взгляда:
Он занят небом, не землей!
Тамара
А наказанье, муки ада?
Демон
Так что ж? Ты будешь там со мной!
Тамара признается, что слушает Демона «с отрадой тайной», еще раз просит пощадить ее, недоумевая: «На что душа тебе моя?» Затем требует дать клятву:
Клянися мне... от злых стяжаний
Отречься ныне дай обет.
Ужель ни клятв, ни обещаний
Ненарушимых больше нет?..
Демон клянется «небом и адом» и всем, что есть на свете, что «отрекся от старой мести», «отрекся от гордых дум», говорит, что «хочет с небом примириться», и продолжает:
Хочу любить, хочу молиться,
Хочу я веровать добру.
Слезой раскаянья сотру
Я на челе, тебя достойном,
Следы небесного огня -
И мир в неведенье спокойном
Пусть доцветает без меня!
Тебя я, вольный сын эфира,
Возьму в надзвездные края;
И будешь ты царицей мира,
Подруга первая моя;
Без сожаленья, без участья
Смотреть на землю станешь ты,
Где нет ни истинного счастья,
Ни долговечной красоты,
Где преступленья лишь да казни,
Где страсти мелкой только жить;
Где не умеют умеют без боязни
Ни ненавидеть, ни любить.
Иль ты не знаешь, что такое
Людей минутная любовь?
Волненье крови молодое, -
Ho дни бегут и стынет кровь!
Кто устоит против разлуки,
Соблазна новой красоты,
Против усталости и скуки
И своенравия мечты?
Нет! не тебе, моей подруге,
Узнай, назначено судьбой
Увянуть молча в тесном круге
Ревнивой грубости рабой,
Средь малодушных и холодных,
Друзей притворных и врагов,
Боязней и надежд бесплодных,
Пустых и тягостных трудов!
Демон просит Тамару любить его, приближается.
И он слегка
Коснулся жаркими устами
Ее трепещущим губам;
Соблазна полными речами
Он отвечал ее мольбам.
Могучий взор смотрел ей в очи!
Он жег ее. Во мраке ночи
Над нею прямо он сверкал,
Неотразимый, как кинжал.
Увы! злой дух торжествовал!
Смертельный яд его лобзанья
Мгновенно в грудь ее проник.
Мучительный, ужасный крик
Ночное возмутил молчанье.
В нем было все: любовь, страданье,
Упрек с последнею мольбой
И безнадежное прощанье -
Прощанье с жизнью молодой.
Тамара умирает. Она лежит в гробу, «как пери спящая мила».
И ничего в ее лице
He намекало о конце
В пылу страстей и упоенья;
И были все ее черты
Исполнены той красоты,
Как мрамор, чуждой выраженья,
Лишенной чувства и ума,
Таинственной, как смерть сама.
Улыбка странная застыла,
Мелькнувши по ее устам.
О многом грустном говорила
Она внимательным глазам:
В ней было хладное презренье
Души, готовой отцвести,
Последней мысли выраясенье,
Земле беззвучное прости.
Тамару хоронят. Гудал (отец) везет по горам траурный поезд, которому до места идти три дня:
Один из праотцев Гудала,
Грабитель странников и сел,
Когда болезнь его сковала
И час раскаянья пришел,
Грехов минувших в искупленье
Построить церковь обещал
На вышине гранитных скал,
Где только вьюги слышно пенье,
Куда лишь коршун залетал.
И скоро меж снегов Казбека
Поднялся одинокий храм,
И кости злого человека
Вновь успокоилися там;
И превратилася в кладбище
Скала, родная облакам:
Как будто ближе к небесам
Теплей посмертное жилище?..
Как будто дальше от людей
Последний сон не возмутится...
Напрасно! мертвым не приснится
Ни грусть, ни радость прошлых дней.
Ангел несет вновь упокоившуюся душу в рай. Внезапно перед ними
Свободный путь пересекая,
Взвился из бездны адский дух.
Он был могущ, как вихорь шумный,
Блистал, как молнии струя.
И гордо в дерзости безумной
Он говорит: «Она моя!»
К груди хранительной прижалась,
Молитвой ужас заглуша,
Тамары грешная душа.
Судьба грядущего решалась,
Пред нею снова он стоял,
Ho, боже! - кто б его узнал?
Каким смотрел он злобным взглядом,
Как полон был смертельным ядом
Вражды, не знающей конца, -
И веяло могильным хладом
От неподвижного лица.
«Посланник неба» отвечает, что власть Демона кончилась, что «благо божне решенье»:
Дни испытания прошли;
С одеждой бренною земли
Оковы зла с нее ниспали.
Узнай! давно ее мы ждали!
Ее душа была из тех,
Которых жизнь - одно мгновенье
Невыносимого мученья,
Недосягаемых утех:
Творец из лучшего эфира
Соткал живые струны их,
Они не созданы для мира,
И мир был создан не для них!
Ценой жестокой искупила
Она сомнения свои...
Она страдала и любила -
И рай открылся для любви!»
И Ангел строгими очами
На искусителя взглянул
И, радостно взмахнув крылами,
В сиянье неба потонул.
И проклял Демон побежденный
Мечты безумные свои,
И вновь остался он, надменный,
Один, как прежде, во вселенной
Без упованья и любви!..
Следует описание полуразвалившихся остатков монастыря, дикой буйной природы, которая почти поглотила его, дома, где когда-то жила семья Тамары, от которого не осталось и следа.
Ho церковь на крутой вершине,
Где взяты кости их землей,
Хранима властию святой,
Видна меж туч еще поныне.
И у ворот ее стоят
На страже черные граниты,
Плащами снежными покрыты;
И на груди их вместо лат
Льды вековечные горят.
Обвалов сонные громады
С уступов, будто водопады,
Морозом схваченные вдруг,
Висят, нахмурившись, вокруг.
И там метель дозором ходит,
Сдувая пыль со стен седых,
То песню долгую заводит,
То окликает часовых;
Услыша вести в отдаленье
О чудном храме, в той стране,
С востока облака одне
Спешат толпой на поклоненье;
Ho над семьей могильных плит
Давно никто уж не грустит.
Скала угрюмого Казбека
Добычу жадно сторожит,
И вечный ропот человека
Их вечный мир не возмутит.
Кавказские мотивы отчетливо ощущаются в кратком содержании поэмы «Демон» для читательского дневника, и Кавказ оставил неизгладимый след в творчестве писателя.
Сюжет
На свадьбе Тамара исполняет прощальный танец невесты. Одинокий демон увидел княжну и безоглядно влюбился. По горной дороге едет Синодал, чтобы забрать невесту. Демон убивает его, направив на него разбойников. Раненый жених умирает на руках Тамары. Девушка убита горем. Демон приходит к ней по ночам и произносит любовные речи. Тамара уходит в монастырь, но и там демон не оставляет ее в покое. Он хочет прикоснуться к возлюбленной и принимает облик юноши с крыльями. Тамара верит в искренность его слов и позволяет поцеловать себя. От прикосновения злого духа она умирает. Демону не удается завладеть ее душой, потому что души умерших принадлежат Всевышнему.Вывод (моё мнение)
Если поддаться соблазнам или даже быть в сомнениях, этого достаточно, чтобы дьявол совратил твою душу и повел путем зла и нечестия. Стойкость духа, постоянное поминание Господа миров и обращение только к нему с мольбами становится причиной того, что Господь поддерживает верующего и защищает его от козней дьявола./ / «Демон»
С огромной высоты осматривает Демон прекрасный пейзаж центрального Кавказа. Но картины сверкающего Казбека, полоска бегущего Терека, теснина Дарьяла – все противное ему. Духу великого зла все надоело: бессмертие, власть, одиночество не радуют больше Демона.
Через время, взору Демона открываются долины Грузии. Воздух наполняется ароматами тысяч цветущих растений и трав, полуденный зной сменяется прохладой тихой ночи. Но и это не радует Демона, он все также печален. Но вдруг, его внимание привлекает праздничный гул в феодальном поместье князя Гудала. Он готовился выдать замуж свою дочь Тамару.
В поместье собрались многие родственники князя. Гости уже начинают праздновать. К вечеру должен прибыть жених Тамары. По старинному грузинскому обычаю невеста, до прибытия жениха, должна исполнить танец. Тамара начинает танцевать. На ее лице едва заметна грусть. Девушка задумывается над своей будущей судьбой, ее тревожит мысль о новой семье. Хотя, Тамара и выходит замуж по собственному согласию, но… Откинув сомнения девушка улыбается и продолжает танцевать.
Отец очень гордится своей красавицей дочерью, гости восторженно поднимают бокалы, произнося восхваляющие тосты.
Демону очень понравилась Тамара, она словно очаровала его. Он кружится над поместьем, словно прикован к нему цепью. В душе Демона проснулось любовное чувство, он очарован страстью к Тамаре.
Злой дух решается устранить своего конкурента. Он насылает на жениха девушки отряд разбойников, которые убивают его.
Семья Тамары опечалена. Девушка горько рыдает. Как вдруг, слышит нежный голос, который успокаивает ее. Оглядываясь, девушка ни кого не замечает. Ближе к утру, Тамара засыпает, ей снится странный сон. К ней является странный «пришелец», он не похож ни на ангела, ни на демона. Так продолжалось каждую ночь.
Чуя неладное, Тамара просит отца отправить ее в монастырь. Князь отвергает идею девушки, ведь от женихов нет отбоя. В конечном итоге, Гудал уступает, и Тамара уединяется в монастыре.
Во время церковных молитв, Тамара вновь слышит уже знакомый голос, видит все тот же образ. Девушка хочет молиться Богу, но ее сердце «молится ему». Тамара понимает, что страстно влюбилась в этого незнакомца. Демон все видит и понимает, но не решается на близость с девушкой, ведь знает, что это погубит ее. Злой дух пытается оттянуть миг встречи и даже задумывается все прекратить. В одну из ночей, он, приблизившись к келье Тамары, пробует уйти, но не может. Его крылья стали обездвижены. С его щеки упала слеза, которая прожгла камень.
Поняв, что даже он бессилен против чувства любви, Демон решается показаться Тамаре в своем настоящем облике. На пути у злого духа становится ангел-хранитель Тамары, но даже он не в силах разрушить план Демона.
Проснувшись, Тамара не узнала в Демоне, пришельца своих снов. Он открыл девушке свою душу, чем транул Тамару. Девушка уже не в силах противостоять Демону. Их губы сливаются в страстном поцелуе.
Проходя мимо, ночной сторож слышал, как из комнаты Тамары доносились сначала любовные стоны, а затем предсмертный крик.
Князь Гудал решает похоронить Тамару на вершине семейного горного хребта, где когда-то его предки построили небольшой храм. Трое суток похоронный караван поднимался на вершину. Все это время тлен не трогал тело Тамары, она все также оставалась свежа. Похоронив любимую дочку, Гудал вернулся назад.
Время давно уже стерло с лица земли поместье князя Гудала, где родилась Тамара, да и про самого Гудала уже забыли люди, а старый храм и кладбище до сих пор виднеется сквозь зубцы отвесных скал.
С космической высоты обозревает «печальный Демон» дикий и чудный мир центрального Кавказа: как грань алмаза, сверкает Казбек, львицей прыгает Терек, змеёю вьётся теснина Дарьяла - и ничего, кроме презрения, не испытывает. Зло и то наскучило духу зла Все в тягость: и бессрочное одиночество, и бессмертие, и безграничная власть над ничтожной землёй. Ландшафт между тем меняется. Под крылом летящего Демона уже не скопище скал и бездн, а пышные долины счастливой Грузии: блеск и дыхание тысячи растений, сладострастный полуденный зной и росные ароматы ярких ночей. Увы, и эти роскошные картины не вызывают у обитателя надзвёздных краёв новых дум. Лишь на мгновение задерживает рассеянное внимание Демона праздничное оживление в обычно безмолвных владениях грузинского феодала: хозяин усадьбы, князь Гудал сосватал единственную наследницу, в высоком его доме готовятся к свадебному торжеству.
Родственники собрались загодя, вина уже льются, к закату дня прибудет и жених княжны Тамары - сиятельный властитель Синодала, а пока слуги раскатывают старинные ковры: по обычаю, на устланной коврами кровле невеста, ещё до появления жениха, должна исполнить традиционный танец с бубном. Танцует княжна Тамара! Ах, как она танцует! То птицей мчится, кружа над головой маленький бубен, то замирает, как испуганная лань, и лёгкое облачко грусти пробегает по прелестному яркоглазому лицу. Ведь это последний день княжны в отчем доме! Как-то встретит её чужая семья? Нет, нет, Тамару выдают замуж не против её воли. Ей по сердцу выбранный отцом жених: влюблён, молод, хорош собой - чего более! Но здесь никто не стеснял её свободы, а там... Отогнав «тайное сомненье», Тамара снова улыбается. Улыбается и танцует. Гордится дочерью седой Гудал, восхищаются гости, подымают заздравные рога, произносят пышные тосты: «Клянусь, красавица такая/ Под солнцем юга не цвела!» Демон и тот залюбовался чужой невестой. Кружит и кружит над широким двором грузинского замка, словно невидимой цепью прикован к танцующей девичьей фигурке. В пустыне его души неизъяснимое волненье. Неужели случилось чудо? Воистину случилось: «В нем чувство вдруг заговорило/ Родным когда-то языком!» Ну, и как же поступит вольный сын эфира, очарованный могучей страстью к земной женщине? Увы, бессмертный дух поступает так же, как поступил бы в его ситуации жестокий и могущественный тиран: убивает соперника. На жениха Тамары, по наущению Демона, нападают разбойники. Разграбив свадебные дары, перебив охрану и разогнав робких погонщиков верблюдов, абреки исчезают. Раненого князя верный скакун (бесценной масти, золотой) выносит из боя, но и его, уже во мраке, догоняет, по наводке злого духа, злая шальная пуля. С мёртвым хозяином в расшитом цветными шелками седле конь продолжает скакать во весь опор: всадник, окавший в последнем бешеном пожатье золотую гриву, - должен сдержать княжеское слово: живым или мёртвым прискакать на брачный пир, и только достигнув ворот, падает замертво.
В семье невесты стон и плач. Чернее тучи Гудал, он видит в случившемся Божью кару. Упав на постель, как была - в жемчугах и парче, рыдает Тамара. И вдруг: голос. Незнакомый. Волшебный. Утешает, утишает, врачует, сказывает сказки и обещает прилетать к ней ежевечерне - едва распустятся ночные цветы, - чтоб «на шёлковые ресницы/ Сны золотые навевать...». Тамара оглядывается: никого!!! Неужели почудилось? Но тогда откуда смятенье? Которому нет имени! Под утро княжна все-таки засыпает и видит странный - не первый ли из обещанных золотых? - сон. Блистая неземной красотой, к её изголовью склоняется некий «пришелец». Это не ангел-хранитель, вокруг его кудрей нет светящегося нимба, однако и на исчадье ада вроде бы не похож: слишком уж грустно, с любовью смотрит! И так каждую ночь: как только проснутся ночные цветы, является. Догадываясь, что неотразимою мечтой её смущает не кто-нибудь, а сам «дух лукавый», Тамара просит отца отпустить её в монастырь. Гудал гневается - женихи, один завиднее другого, осаждают их дом, а Тамара - всем отказывает. Потеряв терпение, он угрожает безрассудной проклятьем. Тамару не останавливает и эта угроза; наконец Гудал уступает. И вот она в уединённом монастыре, но и здесь, в священной обители, в часы торжественных молитв, сквозь церковное пенье ей слышится тот же волшебный голос, в тумане фимиама, поднимающемся к сводам сумрачного храма, видит Тамара все тот же образ и те же очи - неотразимые, как кинжал.
Упав на колени перед божественной иконой, бедная дева хочет молиться святым, а непослушное ей сердце - «молится Ему». Прекрасная грешница уже не обманывается на свой счёт: она не просто смущена неясной мечтой о любви, она влюблена: страстно, грешно, так, как если бы пленивший её неземной красотой ночной гость был не пришлецом из незримого, нематериального мира, а земным юношей. Демон, конечно же, все понимает, но, в отличие от несчастной княжны, знает то, что ей неведомо: земная красавица заплатит за миг физической близости с ним, существом неземным, гибелью. Потому и медлит; он даже готов отказаться от своего преступного плана. Во всяком случае, ему так кажется. В одну из ночей, уже приблизившись к заветной келье, он пробует удалиться, и в страхе чувствует, что не может взмахнуть крылом: крыло не шевелится! Тогда-то он и роняет одну-единственную слезу - нечеловеческая слеза прожигает камень.
Поняв, что даже он, казалось бы всесильный, ничего не может изменить, Демон является Тамаре уже не в виде неясной туманности, а воплотившись, то есть в образе хотя и крылатого, но прекрасного и мужественного человека. Однако путь к постели спящей Тамары преграждает её ангел-хранитель и требует, чтобы порочный дух не прикасался к его, ангельской, святыни. Демон, коварно улыбнувшись, объясняет посланцу рая, что явился тот слишком поздно и что в его, Демона, владениях - там, где он владеет и любит, - херувимам нечего делать. Тамара, проснувшись, не узнает в случайном госте юношу своих сновидений. Не нравится ей и его речи - прелестные во сне, наяву они кажутся ей опасными. Но Демон открывает ей свою душу - Тамара тронута безмерностью печалей таинственного незнакомца, теперь он кажется ей страдальцем. И все-таки что-то беспокоит её и в облике пришлеца и в слишком сложных для слабеющего её ума рассуждениях. И она, о святая наивность, просит его поклясться, что не лукавит, не обманывает её доверчивость. И Демон клянётся. Чем только он не клянётся - и небом, которое ненавидит, и адом, который презирает, и даже святыней, которой у него нет. Клятва Демона - блистательный образец любовного мужского красноречия - чего не наобещает мужчина женщине, когда в его «крови горит огонь желаний!». В «нетерпении страсти» он даже не замечает, что противоречит себе: то обещает взять Тамару в надзвёздные края и сделать царицей мира, то уверяет, что именно здесь, на ничтожной земле, построит для неё пышные - из бирюзы и янтаря - чертоги. И все-таки исход рокового свидания решают не слова, а первое прикосновение - жарких мужских уст - к трепещущим женским губам. Ночной монастырский сторож, делая урочный обход, замедляет шаги: в келье новой монахини необычные звуки, вроде как «двух уст согласное лобзанье». Смутившись, он останавливается и слышит: сначала стон, а затем ужасный, хотя и слабый - как бы предсмертный крик.
Извещённый о кончине наследницы, Гудал забирает тело покойницы из монастыря. Он твёрдо решил похоронить дочь на высокогорном семейном кладбище, там, где кто-то из его предков, во искупление многих грехов, воздвиг маленький храм. К тому же он не желает видеть свою Тамару, даже в гробу, в грубой власянице. По его приказу женщины его очага наряжают княжну так, как не наряжали в дни веселья. Три дня и три ночи, все выше и выше, движется скорбный поезд, впереди Гудал на белоснежном коне. Он молчит, безмолвствуют и остальные. Столько дней миновало с кончины княжны, а её не трогает тленье - цвет чела, как и при жизни, белей и чище покрывала? А эта улыбка, словно бы застывшая на устах?! Таинственная, как сама её смерть!!! Отдав свою пери угрюмой земле, похоронный караван трогается в обратный путь... Все правильно сделал мудрый Гудал! Река времён смыла с лица земли и высокий его дом, где жена родила ему красавицу дочь, и широкий двор, где Тамара играла дитятей. А храм и кладбище при нем целы, их ещё и сейчас можно увидеть - там, высоко, на рубеже зубчатых скал, ибо природа высшей своей властью сделала могилу возлюбленной Демона недоступной для человека.