Рассказы читать детям 7 12 лет. Короткие рассказы

Ш. Перро «Рике с хохолком»

Жила когда-то королева, у которой родился сын, такой безобразный, что долгое время сомневались — человек ли он. Волшебница, присутствовавшая при его рождении, уверяла, что все обернется к лучшему, так как он будет весьма умен; она даже прибавила, что благодаря особому дару, полученному им от нее, он сможет наделить всем своим умом ту особу, которую полюбит более всего на свете.

Это несколько утешило бедную королеву, которая весьма была огорчена тем, что родила на свет такого гадкого малыша. Правда, как только этот ребенок научился лепетать, он сразу же стал говорить премилые вещи, а во всех его поступках было столько ума, что нельзя было не восхищаться. Я забыл сказать, что родился он с маленьким хохолком на голове, а потому его и прозвали: Рике с хохолком. Рике было имя всего его рода.

Лет через семь или восемь у королевы одной из соседних стран родились две дочери. Та из них, что первой явилась на свет, была прекрасна, как день; королеве это было столь приятно, что окружающие опасались, как бы ей от слишком сильной радости не стало худо. Та самая волшебница, которая присутствовала при рождении Рике с хохолком, находилась и при ней и, дабы ослабить ее радость, объявила, что у маленькой принцессы вовсе не будет ума и что насколько она красива, настолько она будет глупа. Это очень огорчило королеву, но несколько минут спустя она испытала огорчение еще большее: она родила вторую дочь, и та оказалась чрезвычайно некрасивой.

— Не убивайтесь так, сударыня, — сказала ей волшебница, — ваша дочь будет вознаграждена иными качествами, и будет у ней столько ума, что люди не заметят в ней недостатка красоты.

— Дай бог, — ответила королева, — но нельзя ли сделать так, чтобы старшая, такая красивая, стала немного поумнее?

— Что до ума, сударыня, я ничего не могу для нее сделать, — сказала волшебница, — но я все могу, когда дело идет о красоте, а так как нет такой вещи, которой я бы не сделала для вас, то она получит от меня дар — наделять красотой того, кто ей понравится.

По мере того как обе принцессы подрастали, умножались и их совершенства, и повсюду только и было речи, что о красоте старшей и об уме младшей. Правда и то, что с годами весьма усиливались и их недостатки. Младшая дурнела прямо на глазах, а старшая с каждым днем становилась все глупее. Она или ничего не отвечала, когда ее о чем-либо спрашивали, или говорила глупости. К тому же она была такая неловкая, что если переставляла на камине какие-нибудь фарфоровые вещицы, то одну из них непременно разбивала, а когда пила воду, то половину стакана всегда выливала себе на платье.

Хотя красота — великое достоинство в молодой особе, все же младшая дочь всегда имела больший успех, чем старшая. Сперва все устремлялись к красавице, чтоб поглядеть на нее, полюбоваться ею, но вскоре уже все шли к той, которая была умна, потому что ее приятно было слушать; можно было только удивляться, что уже через четверть часа, даже раньше, никого не оставалось подле старшей, а все гости окружали младшую. Старшая, хоть и была весьма глупа, замечала это и не пожалела бы отдать всю свою красоту, лишь бы наполовину быть такой умной, как ее сестра. Королева, как ни была разумна, все же порой не могла удержаться, чтоб не попрекнуть дочь ее глупостью, и бедная принцесса чуть не умирала от этого с горя.

Как-то раз в лесу, куда она пошла поплакать о своей беде, к ней подошел человек очень уродливой и неприятной наружности, одетый, впрочем, весьма пышно. Это был молодой принц Рике с хохолком: влюбившись в нее по портретам, которые распространены были во всем мире, он оставил королевство своего отца ради удовольствия повидать ее и поговорить с нею. В восторге от того, что встретил ее здесь совсем одну, он подошел к ней и представился как только мог почтительнее и учтивее. Он приветствовал ее, как подобает, и тут, заметив, что принцесса очень печальна, сказал ей:

— Не понимаю, сударыня, отчего это особа столь прекрасная, как вы, может быть столь печальна? Хоть я и могу похвалиться, что видел множество прекрасных особ, все же, надо сказать, не видел ни одной, чья красота напоминала бы вашу.

— Вы так любезны, сударь, — ответила ему принцесса и больше ничего не могла придумать.

— Красота, — продолжал Рике с хохолком, — столь великое благо, что она все остальное может нам заменить, а когда обладаешь ею, то, мне кажется, ничто уже не может особенно печалить нас.

— Я бы предпочла, — сказала принцесса, — быть столь же уродливой, как вы, но быть умной, вместо того чтобы быть такой красивой, но такой глупой.

— Ничто, сударыня, не служит столь верным признаком ума, как мысль об его отсутствии, и такова уж его природа, что чем больше его имеешь, тем больше его недостает.

— Не знаю, — сказала принцесса, — знаю только, что я очень глупа, оттого-то и убивает меня печаль.

— Если только это огорчает вас, сударыня, я легко могу положить конец вашей печали.

— А как вы это сделаете? — спросила принцесса.

— В моей власти, сударыня, — сказал Рике с хохолком, — наделить всем моим умом ту особу, которую я полюблю более всего на свете. А так как эта особа — вы, сударыня, то теперь от вас одной зависит стать умной, лишь бы вы согласились выйти замуж за меня.

Принцесса была совсем озадачена и ничего не ответила.

— Вижу, — сказал Рике с хохолком, — что это предложение смущает вас, но я не удивляюсь и даю вам сроку целый год, чтобы вы могли принять решение.

Принцессе настолько не хватало ума, и в то же время ей так сильно хотелось иметь его, что она вообразила, будто этому году никогда не будет конца, — и вот она приняла сделанное ей предложение. Не успела она пообещать Рике, что выйдет за него замуж ровно через год, как почувствовала себя совсем иною, нежели раньше. Теперь она с поразительной легкостью могла говорить все, что хотела, и говорить умно, непринужденно и естественно. В ту же минуту она начала с принцем Рике любезный и легкий разговор и с таким блеском проявила в нем свой ум, что Рике с хохолком подумал, не дал ли он ей больше ума, чем оставил себе самому.

Когда она вернулась во дворец, весь двор не знал, что и подумать о таком внезапном и необыкновенном превращении: насколько прежде все привыкли слышать от нее одни только глупости, настолько теперь удивлялись ее здравым и бесконечно остроумным речам. Весь двор был так обрадован, что и представить себе нельзя; только младшая сестра осталась не очень довольна, потому что, уже не превосходя теперь умом сестру, она рядом с нею казалась всего лишь противным уродом.

Король стал слушаться советов старшей дочери и нередко в ее покоях совещался о делах. Так как слух об этой перемене распространился повсюду, то молодые принцы из всех соседних королевств стали пытаться заслужить ее любовь, и почти все просили ее руки; но ни один из них не казался ей достаточно умным, и она выслушивала их, никому ничего не обещая. Но вот к ней явился принц столь могущественный, столь богатый, столь умный и столь красивый, что принцесса не могла не почувствовать к нему расположения. Отец ее, заметив это, сказал, что предоставляет ей выбрать жениха и что решение зависит только от нее. Чем умнее человек, тем труднее принять решение в таком деле, а потому, поблагодарив отца, она попросила дать ей время на размышление.

Случайно она пошла гулять в тот самый лес, где встретила принца Рике, чтобы на свободе подумать о том, что ей предпринять. Гуляя там в глубокой задумчивости, она вдруг услышала глухой шум под ногами, как будто какие-то люди ходят, бегают, суетятся. Внимательно прислушавшись, она разобрала слова. Кто-то говорил: «Принеси мне этот котелок!» А кто-то другой: «Подай мне тот котелок». А третий: «Подложи дров в огонь». В тот же миг земля разверзлась, и у себя под ногами принцесса увидела большую кухню, которую наполняли повара, поварята и все прочие, без кого никак не приготовить роскошного пира. От них отделилась толпа человек в двадцать или тридцать; то были вертелыцики, они направились в одну из аллей, расположились там вокруг длинного стола и, со шпиговальными иглами в руках, в шапках с лисьими хвостиками на головах, дружно принялись за работу, напевая благозвучную песню. Принцесса, удивленная этим зрелищем, спросила их, для кого они трудятся.

— Это, сударыня, — отвечал самый видный из них, — для принца Рике, завтра его свадьба.

Принцесса удивилась еще больше и, вспомнив вдруг, что сегодня исполнился ровно год с того дня, как она обещала выйти замуж за принца Рике, еле устояла на ногах. Не помнила она об этом оттого, что, давая обещание, была еще глупой, и, получив от принца ум, который он ей подарил, забыла все свои глупости.

Она продолжала свою прогулку, но не успела пройти и тридцати шагов, как пред ней предстал Рике с хохолком, исполненный отваги, в великолепном наряде, ну, словом, как принц, готовящийся к свадьбе.

— Вы видите, сударыня, — сказал он, — я свято сдержал слово и не сомневаюсь, что вы тоже пришли сюда затем, чтобы исполнить ваше обещание и сделать меня самым счастливым среди людей, отдав мне вашу руку.

— Признаюсь вам откровенно, — ответила принцесса, — я еще не приняла решения, какое хотелось бы вам, и не думаю, чтобы когда-нибудь приняла.

— Вы удивляете меня, сударыня! — сказал ей Рике с хохолком.

— Верю, — ответила принцесса, — и конечно уж, если бы я имела дело с человеком грубым или глупым, то была бы в великом затруднении. «Слово принцессы свято, — сказал бы он мне, — и вы должны выйти за меня замуж, раз вы мне обещали!» Но я говорю с человеком самым умным во всем мире, а потому уверена, что вас удастся убедить. Вы знаете, что, когда я еще была глупой, я все-таки и тогда не решалась выйти за вас замуж, — так как же вы хотите, чтобы теперь, обладая умом, который вы мне дали и от которого я стала еще разборчивее, чем была прежде, я приняла решение, какое не смогла принять даже в ту пору? Если вы и вправду собирались на мне жениться, то напрасно вы избавили меня от моей глупости и научили во всем разбираться.

— Если глупому человеку, как вы только что сказали, — возразил Рике с хохолком, — было бы позволено попрекать вас изменой вашему слову, то почему же мне, сударыня, вы не разрешаете поступить так же, когда дело идет о счастье моей жизни? Какой смысл в том, чтобы люди умные оказывались в худшем положении, чем те, у которых вовсе нет ума? Вы ли это говорите, вы, у которой столько ума и которая так хотела поумнеть? Но давайте вернемся к делу. Если не считать моего уродства, что не нравится вам во мне? Вы недовольны моим родом, моим умом, моим нравом, моим поведением?

— Ничуть, — отвечала принцесса, — мне нравится в вас все, что вы перечислили сейчас.

— Если так, — сказал Рике с хохолком, — я очень рад, потому что вы можете сделать меня самым счастливым из смертных.

— Как же это может быть? — удивилась принцесса.

— Так будет, — ответил принц Рике, — если вы полюбите меня настолько, что пожелаете этого, а чтобы вы, сударыня, не сомневались, знайте: от той самой волшебницы, что в день моего рождения наградила меня волшебным даром и позволила мне наделить умом любого человека, какого мне заблагорассудится, вы тоже получили дар — вы можете сделать красавцем того, кого полюбите и кого захотите удостоить этой милости.

— Если так, — сказала принцесса, — я от души желаю, чтоб вы стали самым прекрасным и самым любезным принцем на всей земле, и, насколько это в моих силах, приношу вам в дар красоту.

Не успела принцесса произнести эти слова, как принц Рике уже превратился в самого красивого, самого стройного и самого любезного человека, какого мне случалось видеть.

Иные уверяют, что чары волшебницы здесь были ни при чем, что только любовь произвела это превращение. Они говорят, что принцесса, поразмыслив о постоянстве своего поклонника, о его скромности и обо всех прекрасных свойствах его ума и души, перестала замечать, как уродливо его тело, как безобразно его лицо: горб его стал теперь придавать ему некую особую важность, в его ужасной хромоте она теперь видела лишь манеру склоняться чуть набок, и эта манера приводила ее в восторг. Говорят даже, будто глаза его казались ей теперь еще более блестящими оттого, что были косы, будто в них она видела выражение страстной любви, а его большой красный нос приобрел для нее какие-то таинственные, даже героические черты.

Как бы то ни было, принцесса обещала Рике тотчас же выйти за него замуж, лишь бы он получил согласие ее отца. Король, узнав, сколь высоко его дочь ставит принца Рике, который к тому же был ему известен как принц весьма умный и рассудительный, был рад увидеть в нем своего зятя. Свадьбу отпраздновали на другой день, как и предвидел Рике с хохолком, и в полном согласии с приказаниями, которые он успел дать задолго до того.

Ш. Перро «Волшебница»

Жила-была вдова, у которой были две дочери; старшая до того на нее походила и лицом и нравом, что, как говорится, не развел бы их. Так они были обе горды и неприветливы, что, кажется, никто бы не согласился жить с ними. Младшая, напротив, вышла в отца кротостью и вежливостью, да и сверх того красавица она была необыкновенная. Всякому человеку нравится то, что на него походит; мать была без ума от старшей дочери, а к младшей чувствовала отвращение неодолимое. Она заставляла ее работать с утра до вечера и не позволяла ей обедать за столом, а отсылала ее в кухню.

Два раза в день бедняжка должна была ходить по воду, за три версты от дому, и приносить оттуда большой тяжелый кувшин, полный доверху. Однажды, в самое то время, как она была у колодца, к ней подошла нищая и попросила дать ей напиться. «Изволь, голубушка», — отвечала красавица, выполоскала кувшин, зачерпнула воды на самом чистом месте источника и подала ей, а сама поддерживала кувшин рукою, чтоб старушке ловчее было пить. Старушка отпила воды да и говорит: «Ты такая красавица и такая притом добрая и вежливая, что я не могу не сделать тебе подарка. (Старушка эта была волшебница, которая обернулась нищей, с тем чтобы испытать добрый нрав молодой девушки.) И будет мой тебе подарок состоять в том, что всякий раз, как ты промолвишь слово, у тебя изо рта выпадет либо цветок, либо драгоценный камень».

Красавица возвратилась домой, и мать пустилась ее бранить за то, что она так долго промешкала у колодца.

— Извини меня, матушка; я, точно, немного замешкалась, — отвечала она и тут же выронила изо рта две розы, два жемчуга и два больших алмаза.

— Что я вижу! — воскликнула старуха с удивлением. — У нее изо рта валятся жемчуга и алмазы! Откуда тебе эта благодать пришла, дочь моя? — (Она ее в первый раз от роду назвала дочерью.)

Бедняжка чистосердечно все рассказала, на каждом слове роняя по алмазу.

— Вот как! — возразила вдова. — Так я сейчас пошлю туда же мою дочь. Поди сюда, Груша, посмотри, что падает изо рта у твоей сестры, когда она говорит! Небось и ты бы желала иметь такой же дар! Тебе стоит пойти по воду к источнику, и, если нищая тебя попросит воды напиться, исполни ее просьбу со всею вежливостью да любезностью.

— Вот еще! — возразила злюка. — Такая я, чтобы по воду ходить, как же!

— Я хочу, чтобы ты пошла по воду, — возразила мать, — и сию же минуту.

Она пошла, только все время ворчала. Она взяла с собою самый красивый серебряный графин, какой только находился у них в доме. Не успела она приблизиться к источнику, как увидала даму, чрезвычайно богато одетую; эта дама вышла из лесу, подошла к ней и попросила дать ей напиться. Это была та же самая волшебница, которая являлась ее сестре, но на этот раз она приняла на себя вид и всю наружность принцессы, с тем чтоб испытать, до какой степени нрав этой девушки был дурен и неприветлив.

— Разве я сюда пришла, чтобы поить других! — с грубостью отвечала гордячка. — Уж не для тебя ли я принесла из дому этот серебряный графин? Вишь К 9. КН. Я барыня! Ты сама рукой зачерпни, коли так тебе пить хочется.

— Какая же ты невежа! — отвечала волшебница спокойным голосом, без всякого, впрочем, гнева. — Ну, коли ты так со мною поступила, и я же тебе сделаю подарок, и будет он состоять в том, что при каждом твоем слове у тебя изо рта выпадет змея или жаба.

Мать, как только издали завидела свою Грушу, тотчас же закричала:

— Ну. что, дочка?

— Ну что, матка? — отвечала та, и у нее изо рта выскочили две змеи и две жабы.

— О небо, — воскликнула старуха, — что я вижу! Всему причиною сестра — это верно... Ну, так постой же! Я ж ее!

Она бросилась бить бедняжку, свою вторую дочь, но та убежала и спряталась в соседнем лесу. Царский сын, возвращаясь с охоты, встретил ее там и, пораженный ее красотою, спросил ее, что она делает в лесу и зачем плачет.

— Ах, сударь! — отвечала она. — Мать прогнала меня из дому, — и при этих словах у нее изо рта выпало несколько жемчугов и алмазов.

Царский сын удивился и тотчас спросил, что это значит. Она рассказала ему свое приключение. Царский сын тут же в нее влюбился и, сообразив, что такой дар стоит всякого приданого, взял ее во дворец своего отца и женился на ней.

А сестра ее до того себя довела, что все ее возненавидели и даже собственная мать ее прогнала, и несчастная, всеми отверженная, умерла одна в лесу с горя и с голода.

Братья Гримм «Король-лягушонок, или Железный Генрих»

В старые времена, когда стоило лишь о чем- то задуматься и желание тут же исполнялось, жил на свете король. Было у него несколько дочерей, одна краше другой. Но самой прекрасной считалась младшая: даже солнце, повидавшее много чудес, удивлялось, озаряя ее лицо.

Около королевского замка рос густой темный лес, а в нем под старой липой был вырыт колодец. Часто в жаркие дни приходила младшая королевна в лес и присаживалась в прохладе у колодца. Когда ей становилось скучно, развлекала она себя любимой игрой: подбрасывала и ловила золотой мячик.

И вот однажды подброшенный королевной золотой мяч попал не в ее протянутую руку, а ударился оземь, покатился прямо в колодец и, увы, исчез в воде. Колодец же был так глубок, что дна его не было видно. Стала королевна плакать и никак не могла утешиться.

— Почему ты плачешь, красавица? Твое горе даже камень растопит.

Оглянулась королевна и увидела лягушонка, высунувшего свою толстую уродливую голову из колодца.

— Горюю я, старый водошлеп, из-за своего золотого мячика, что в твой колодец упал, — ответила девушка.

— Успокойся, королевна, я помогу твоему горю. Но что ты дашь мне, если я игрушку достану? — спросил лягушонок.

— Все, что захочешь, милый лягушонок: платья мои, жемчуга и камни самоцветные, даже корону золотую...

— Не нужны мне ни платья твои, ни жемчуга и камни самоцветные, ни корона золотая. Пообещай полюбить меня и везде брать с собой: буду я с тобой играть, рядом с тобой сидеть, кушать из твоей золотой тарелки, пить из твоей чашки, спать в твоей постели. Только тогда я спущусь в колодец и достану золотой мячик, — сказал лягушонок.

— Обещаю, лишь верни мне мою игрушку.

Но про себя королевна подумала: «Глупость какая! Пусть сидит водошлеп в колодце с себе подобными да квакает. Где уж лягушке быть человеку товарищем!»

Лягушонок же исчез в воде, опустился на самое дно и через несколько мгновений опять выплыл, держа во рту мячик. Обрадовалась королевна, подхватила игрушку и побежала прочь от колодца.

— Постой, постой, королевна! — закричал ей вслед лягушонок. — Возьми меня с собой, мне ж за тобой не угнаться.

Но куда там! Напрасно звал девушку лягушонок, беглянка не слушала его. Возвратилась она во дворец и думать забыла о бедном лягушонке, который несолоно хлебавши нырнул обратно в колодец.

На следующий день, когда король с дочерьми сел за стол, вдруг услышали все: шлеп, шлеп, шлеп. Кто-то шел по мраморным ступеням лестницы, добрался до двери и произнес:

— Младшая королевна, отвори мне!

Вскочила девушка и, отворив дверь, увидела за ней лягушонка. Испугалась она, быстро захлопнула дверь и вернулась к столу. Но король заметил, что с дочерью творится неладное, и спросил:

— Чего ты боишься, доченька? Уж не великан ли стоит за дверью и хочет похитить тебя?

— Не великан, а мерзкий лягушонок! — ответила королевна.

— Что же ему нужно от тебя?

— Ах, дорогой отец, вчера я играла у колодца в лесу и уронила в воду золотой мячик. Я так плакала, что лягушонок пожалел меня и достал игрушку, но потребовал, чтобы я была с ним неразлучна. Я пообещала, но не думала, что он может из воды выйти. И вот теперь лягушонок ждет под дверью...

Тут в дверь еще раз постучали, и раздался голос:

— Королевна, королевна!

Что же ты не отворяешь?

Иль забыла обещанье

У прохладных вод колодца?

Королевна, королевна,

Что же ты не отворяешь?

Строго приказал король дочери:

— Что пообещала, то и должна исполнить. Ступай и отвори лягушонку дверь!

Королевна открыла дверь, лягушонок впрыгнул в комнату и, следуя по пятам за девушкой, доскакал до стола, квакнул: «Подними меня!» Королевна замешкалась, но отец строго взглянул на нее, и девушка, опустив голову, усадила лягушонка на стол. Но ему все было мало.

— Придвинь-ка, — сказал лягушонок, — свое золотое блюдо ко мне поближе, мы вместе покушаем.

Что делать? Пришлось королевне выполнить и эту просьбу гостя. Лягушонок уплетал кушанья за обе щеки, а молодой хозяйке кусок в горло не лез. Наконец лягушонок наелся и произнес:

— Притомился я, отнеси меня в свою комнату и уложи в пуховую постель, пора нам поспать.

Расплакалась королевна, неприятно ей было холодного и скользкого лягушонка в свою постель пускать. Но король разгневался и сказал:

— Кто тебе в беде помог, того тебе презирать не годится.

Взяла девушка лягушонка двумя пальцами, понесла к себе и бросила в угол. Но когда улеглась она в постель, подполз лягушонок и заквакал:

— Устал я, тоже спать хочу. Положи меня на кровать, а то я твоему отцу нажалуюсь!

Рассердилась королевна, схватила лягушонка и швырнула его изо всех сил прямо об стену. И тут мерзкий лягушонок обернулся статным королевичем. Рассказал он, что злая ведьма обратила его в лягушку и никто, кроме младшей дочери короля, не в силах был расколдовать его.

И по воле короля младшая дочь стала супругой юноши, и решили они отправиться в родное королевство бывшего лягушонка.

Наутро подъехала к крыльцу карета, запряженная восьмеркой белых лошадей. Сбруя коней была вся из золотых цепей, украшенная плюмажами из белых страусовых перьев. На запятках кареты стоял верный слуга королевича. Звали слугу Генрих.

Когда хозяин его был превращен в лягушонка, преданный Генрих так опечалился, что велел сделать три железных обруча и заковал в них свое сердце, чтобы оно не разорвалось на части от горя. Теперь же слуга был счастлив, что его господин избавился от злых чар.

Генрих посадил молодых в карету, и они двинулись в путь. Проехали путешественники часть дороги, как королевич вдруг услышал какой-то треск, словно что-то обломилось. Обернулся он и воскликнул:

— Что там хрустнуло, Генрих? Неужели карета сломалась?

А верный слуга ему отвечает:

— Нет! Цела карета, мой господин. А это

Лопнул обруч железный на сердце моем:

Исстрадалось оно, повелитель, о том,

Что в колодце холодном ты был заключен

И лягушкой остаться навек обречен.

И еще два раза хрустнуло что-то во время пути — это разрывались обручи на сердце верного Генриха, потому что господин его был теперь освобожден от чар и счастлив.

3. Топелиус «Три ржаных колоса»

Все началось под Новый год.

Жил в одной деревне богатый крестьянин. Деревня стояла на берегу озера, и на самом видном месте высился дом богача — с пристройками, амбарами, сараями, за глухими воротами.

А на другом берегу, у лесной опушки, ютился маленький домишко, всем ветрам открытый. Да только и ветер ничем не мог здесь разжиться.

На дворе была стужа. Деревья так и трещали от мороза, а над озером кружились тучи снега.

— Послушай, хозяин, — сказала жена богатея, — давай положим на крышу хоть три ржаных колоса для воробьев! Ведь праздник нынче, Новый год.

— Не так я богат, чтобы выбрасывать столько зерна каким-то воробьям, — сказал старик.

— Да ведь обычай такой, — снова начала жена. — Говорят, к счастью это.

— А я тебе говорю, что не так я богат, чтобы бросать зерно воробьям, — сказал, как отрезал, старик.

Но жена не унималась.

— Уж, наверное, тот бедняк, что на другой стороне озера живет, — сказала она, — не забыл про воробьев в новогодний вечер. А ведь ты сеешь хлеба в десять раз больше, чем он.

— Не болтай вздора! прикрикнул на нее старик. — Я и без того немало ртов кормлю. Что еще выдумала — воробьям зерно выбрасывать!

— Так-то оно так, — вздохнула старуха, — да ведь обычай...

— Ну вот что, — оборвал ее старик, — знай свое дело, пеки хлеб да присматривай, чтобы окорок не подгорел. А воробьи не наша забота.

И вот в богатом крестьянском доме стали готовиться к встрече Нового года — и пекли, и жарили, и тушили, и варили. От горшков и мисок стол прямо ломился. Только голодным воробьям, которые прыгали по крыше, не досталось ни крошки. Напрасно кружили они над домом — ни одного зернышка, ни одной хлебной корочки не нашли.

А в бедном домишке на другой стороне озера словно и забыли про Новый год. На столе и в печи было пусто, зато воробьям было приготовлено на крыше богатое угощение — целых три колоса спелой ржи.

— Если бы мы вымолотили эти колосья, а не отдали их воробьям, и у нас был бы сегодня праздник! Каких бы лепешек я напекла к Новому году! — сказала со вздохом жена бедного крестьянина.

— Какие там лепешки! — засмеялся крестьянин. — Ну много ли зерна намолотила бы ты из этих колосьев! Как раз для воробьиного пира!

— И то правда, — согласилась жена. — А все-таки...

— Не ворчи, мать, — перебил ее крестьянин, — я ведь скопил немного денег к Новому году. Собирай-ка скорее детей, пусть идут в деревню да купят нам свежего хлеба и кувшин молока. Будет и у нас праздник — не хуже, чем у воробьев!

— Боюсь я посылать их в такую пору, — сказала мать, — тут ведь и волки бродят...

— Ничего, — сказал отец, — я дам Юхану крепкую палку, этой палкой он всякого волка отпугнет.

И вот маленький Юхан со своей сестренкой Ниллой взяли санки, мешок для хлеба, кувшин для молока, здоровенную палку на всякий случай и отправились в деревню на другой берег озера.

Когда они возвращались домой, сумерки уже сгустились.

Вьюга намела на озере большие сугробы. Юхан и Нилла с трудом тащили санки, то и дело проваливаясь в глубокий снег. А снег все валил и валил, сугробы росли и росли, а до дома было еще далеко.

Вдруг во тьме перед ними что-то зашевелилось. Человек не человек, и на собаку не похоже. А это был волк — большущий, худой. Пасть открыл, стоит поперек дороги и воет.

— Сейчас я его прогоню, — сказал Юхан и замахнулся палкой.

А волк даже с места не сдвинулся. Видно, ничуть его не испугала палка Юхана, но и на детей нападать он как будто не собирался. Он только завыл еще жалобнее, словно просил о чем-то. И как ни странно, дети отлично понимали его.

— У-у-у, какая стужа, какая лютая стужа, — жаловался волк, — моим волчатам совсем есть нечего! Они пропадут с голоду!

— Жаль твоих волчат, — сказала Нилла, — но у нас самих нет ничего, кроме хлеба. Вот возьми два свежих каравая для своих волчат, а два останутся нам.

— Спасибо вам, век не забуду вашу доброту, — сказал волк, схватил зубами два каравая и убежал.

Дети завязали потуже мешок с оставшимся хлебом и, спотыкаясь, побрели дальше.

Они прошли совсем немного, как вдруг услышали, что кто-то тяжело ступает за ними по глубокому снегу. Кто бы это мог быть? Юхан и Нилла оглянулись. А это был огромный медведь. Медведь что-то рычал по-своему, и Юхан с Ниллой сначала никак не могли понять его. Но скоро они стали разбирать, что он говорит.

— Мор-р-роз, какой мор-р-роз, — рычал медведь. — Все р-р-р-ручьи замерзли, все р-р-реки замерзли...

— А ты чего бродишь? — удивился Юхан. — Спал бы в своей берлоге, как другие медведи, и смотрел бы сны.

— Мои медвежата плачут, просят попить. А все реки замерзли, все ручьи замерзли. Как же мне напоить моих медвежат?

— Не горюй, мы отольем тебе немного молока. Давай твое ведерко!

Медведь подставил берестяное ведерко, которое держал в лапах, и дети отлили ему полкувшина молока.

— Добрые дети, хорошие дети, — забормотал медведь и пошел своей дорогой, переваливаясь с лапы на лапу.

И Юхан с Ниллой пошли своей дорогой. Поклажа на их санках стала полегче, и теперь они быстрее перебирались через сугробы. Да и свет в окне их домика уже виднелся сквозь тьму и метель.

Но тут они услышали какой-то странный шум над головой. Это был и не ветер, и не вьюга. Юхан и Нилла посмотрели вверх и увидели безобразную сову. Изо всех сил она била крыльями, стараясь не отстать от детей.

— Отдайте мне хлеб! Отдайте молоко! — выкрикивала сова скрипучим голосом и уже растопырила свои острые когти, чтобы схватить добычу.

— Вот я тебе сейчас дам! — сказал Юхан и принялся размахивать палкой с такой силой, что совиные перья так и полетели во все стороны.

Пришлось сове убираться прочь, пока ей совсем не обломали крылья.

А дети скоро добрались до дому. Они стряхнули с себя снег, втащили на крыльцо санки и вошли в дом.

— Наконец-то! — радостно вздохнула мать. — Чего я не передумала! А вдруг, думаю, волк им встретится...

— Он нам и встретился, — сказал Юхан. — Только он нам ничего плохого не сделал. А мы ему дали немного хлеба для его волчат.

— Мы и медведя встретили, — сказала Нилла. — Он тоже совсем не страшный. Мы ему молока для его медвежат дали.

— А домой-то привезли хоть что-нибудь? Или еще кого-нибудь угостили? — спросила мать.

— Еще сову! Ее мы палкой угостили! — засмеялись Юхан и Нилла. — А домой мы привезли два каравая хлеба и полкувшина молока. Так что теперь и у нас будет настоящий пир!

Время уже подходило к полуночи, и все семейство уселось за стол. Отец нарезал ломтями хлеб, а мать налила в кружки молока. Но сколько отец ни отрезал от каравая, каравай все равно оставался целым. И молока в кувшине оставалось столько же, сколько было.

— Что за чудеса! — удивлялись отец с матерью.

— Вот как много мы всего накупили! — говорили Юхан и Нилла и подставляли матери свои кружки и плошки.

Ровно в полночь, когда часы пробили двенадцать ударов, все услышали, что кто-то царапается в маленькое окошко.

И что же вы думаете? У окошка топтались волк и медведь, положив передние лапы на оконную раму. Оба весело ухмылялись и приветливо кивали хозяевам, словно поздравляли их с Новым годом.

На следующий день, когда дети подбежали к столу, два свежих каравая и полкувшина молока стояли будто нетронутые. И так было каждый день. А когда пришла весна, веселое чириканье воробьев словно приманило солнечные лучи на маленькое поле бедного крестьянина, и урожай у него был такой, какого никогда никто не собирал. И за какое бы дело ни взялись крестьянин с женой, все у них в руках ладилось и спорилось.

Зато у богатого крестьянина хозяйство пошло вкривь и вкось. Солнце как будто обходило стороной его поля, и в закромах у него стало пусто.

— Все потому, что мы не бережем добро, — сокрушался хозяин. — Тому дай, этому одолжи. Про нас ведь слава: богатые! А где благодарность? Нет, не так мы богаты, жена, не так богаты, чтобы о других думать. Гони со двора всех попрошаек!

И они гнали всех, кто приближался к их воротам. Но только удачи им все равно ни в чем не было.

— Может, едим слишком много, — сказал старик.

И велел собирать к столу только раз в день. Сидят все голодные, а достатка в доме не прибавляется.

— Верно, мы едим слишком жирно, — сказал старик. — Слушай, жена, пойди к тем, на другом берегу озера, да поучись, как стряпать. Говорят, в хлеб можно еловые шишки добавлять, а суп из брусничной зелени варить.

— Что ж, я пойду, — сказала старуха и отправилась в путь.

Вернулась она к вечеру.

— Что, набралась ума-разума? — спросил старик.

— Набралась, — сказала старуха. — Только ничего они в хлеб не добавляют.

— А что, ты пробовала их хлеб? Уж, верно, они свой хлеб подальше от гостей держат.

— Да нет, — отвечает старуха, — кто ни зайдет к ним, они за стол сажают да еще с собой дадут. Бездомную собаку и ту накормят. И всегда от доброго сердца. Вот оттого им во всем и удача.

— Чудно, — сказал старик, — что-то не слыхал я, чтобы люди богатели оттого, что другим помогают. Ну да ладно, возьми целый каравай и отдай его нищим на большой дороге. Да скажи им, чтобы убирались подальше на все четыре стороны.

— Нет, — сказала со вздохом старуха, — это не поможет. Надо от доброго сердца подавать...

— Вот еще! — заворчал старик. — Мало того, что свое отдаешь, так еще от доброго сердца!.. Ну ладно, дай от доброго сердца. Но только уговор такой: пусть отработают потом. Не так мы богаты, чтобы раздавать свое добро даром.

Но старуха стояла на своем:

— Нет, уж если давать, так без всякого уговора.

— Что же это такое! — Старик от досады прямо чуть не задохнулся. — Свое, нажитое — даром отдавать!

— Так ведь если за что-нибудь, это уж будет не от чистого сердца, — твердила старуха.

— Чудные дела!

Старик с сомнением покачал головой. Потом вздохнул тяжело и сказал:

— Слушай, жена, на гумне остался небольшой сноп немолоченной ржи. Вынь-ка три колоса да прибереги к Новому году для воробьев. Начнем с них.

Э. Несбит «Добрый маленький Эдмонд»

Эдмонд был мальчиком. Люди, не любившие его, говорили, что он самый надоедливый мальчик, которого они когда-либо встречали; но его бабушка и другие друзья уверяли, что у него попросту очень пытливый ум. Бабушка его часто добавляла даже, что он самый лучший из всех мальчиков на свете. Но ведь она была очень стара и очень добра.

Эдмонд больше всего любил все разузнавать и рассматривать. Его пытливый ум побуждал его разбирать часы и смотреть, что заставляет их идти, вырывать замки из дверей, чтобы узнать, что заставляло их держаться. Эдмонд также был именно тем мальчиком, который разрезал резиновый мяч, желая посмотреть, что заставляет его прыгать; понятно, он ровно ничего не увидел, так же, как и вы сами, когда проделали этот же опыт.

Он совершенно самостоятельно изобрел весьма остроумный и новый фонарь, сделанный из репы и стакана, и когда он вытащил свечу из подсвечника, стоявшего в спальне его бабушки, и вставил в фонарь, то последний дал великолепный свет.

На следующий день ему пришлось пойти в школу, где его выпороли за то, что он пропускал уроки без разрешения, несмотря на то, что он совершенно откровенно объяснил, что был слишком занят устройством фонаря и потому не имел времени побывать в школе.

Но на следующий за этим день Эдмонд встал очень рано и взял с собою завтрак, который бабушка приготовила ему для школы: два крутых яйца и яблочный пирожок, — взял также свой фонарь и пошел прямо, как летит стрела, к горам, с намерением исследовать пещеры.

В пещерах было очень темно, но его фонарь великолепно осветил их; и это были замечательно интересные пещеры со сталактитами, сталагмитами, разными окаменелостями и всеми теми вещами, о которых можно прочесть в поучительных книгах для детей. Но в данное время Эдмонд совсем не интересовался всем этим. Он жаждал узнать, что производило звуки, так сильно пугавшие людей, а в пещерах не было ничего, что могло бы разъяснить ему этот вопрос.

Побродив немного, он уселся в самой большой из пещер и стал тщательно прислушиваться; ему показалось, что он в состоянии отличить три разных сорта звуков. Во-первых, слышался какой-то тяжелый, грохочущий звук, точно какой-нибудь очень толстый старый господин спал после обеда; в то же самое время слышался второй, более тихий сорт грохота; затем можно было расслышать еще какое-то клохтанье и тиканье, похожее на то, которое мог бы издать цыпленок ростом со стог сена.

«Мне кажется, — заметил Эдмонд сам себе, — что клохотанье блйже всего ко мне!»

Он поднялся с места и стал еще раз осматривать пещеры. Но он ничего не нашел и только при последнем обходе заметил какое-то отверстие в стене пещеры, приблизительно на половине ее высоты. Будучи мальчиком, он, конечно, вскарабкался и заполз в него; отверстие оказалось входом в скалистый коридор. Теперь клохтанье раздавалось гораздо громче прежнего, грохот же едва можно было расслышать.

— Наконец-то я что-то открою! — сказал Эдмонд и пошел дальше.

Коридор извивался и загибал то в ту, то в другую сторону, но Эдмонд отважно шел дальше.

— Мой фонарь горит все лучше и лучше, — заметил он немного спустя, но в следующую же минуту убедился, что не весь свет исходит из его фонаря. Это был какой-то бледно-желтый свет, проникавший в коридор довольно далеко впереди, сквозь что-то, похожее на щель в дверях.

— Это, вероятно, огонь внутри земли, — сказал Эдмонд, который не мог не узнать об этом в школе.

Но совершенно неожиданно свет впереди слабо вспыхнул и погас, — клохтанье тоже прекратилось.

В следующую секунду Эдмонд завернул за угол и очутился перед скалистою дверью. Дверь была неплотно притворена. Он вошел и очутился в круглой пещере, напоминающей по форме купол церкви. Посреди пещеры виднелось углубление, похожее на огромный таз для умывания, а в середине этого таза сидело очень большое бледное существо. У этого существа было человеческое лицо, тело грифа, большие, покрытые перьями крылья, змеиный хвост, петушиный гребень и перья на шее.

— Что вы за существо? — спросил Эдмонд.

— Я — бедный, умирающий от голода галогриф, — ответило бледное существо очень слабым голосом, — и я умру скоро! Ах, я знаю, что умру! Огонь мой погас! Не могу себе и представить, как это случилось; я, вероятно, уснул. Один раз в столетие мне необходимо помешать его семь раз кругом хвостом, чтобы он продолжал гореть, а мои часы, должно быть, идут неверно. И вот теперь я умираю.

Мне кажется, я уже сообщил вам, что Эдмонд был очень добрым мальчиком.

— Утешьтесь, — сказал он. — Я зажгу ваш огонь!..

С этими словами он ушел и вернулся через несколько минут с огромной охапкой сухих веток с растущих на горе сосен, и при помощи их и пары учебников, которые он забыл потерять до сих пор и которые по недосмотру сохранились в целости в его кармане, он развел костер вокруг всего галогрифа. Дрова ярко вспыхнули, и, немного спустя, в тазу загорелось что-то, и Эдмонд увидел, что там была какая- то жидкость, которая горела, точно спирт. Теперь галогриф помешал его своим хвостом и помахал в нем крыльями; немного жидкости брызнуло на руки Эдмонда и довольно сильно обожгло их. Но галогриф стал румяным, сильным и веселым; его гребень покраснел, перья заблестели, и он поднялся и закричал «Ку-ка- ре-ку!» — очень громко и отчетливо.

Доброе сердце Эдмонда возликовало, когда он увидел, что здоровье его нового знакомого настолько поправилось.

— Не благодарите меня — я в восторге, что мог помочь вам! — сказал он, когда галогриф начал благодарить его.

— Но что я могу сделать для вас? — спросило странное существо.

— Расскажите мне какие-нибудь истории, — попросил Эдмонд.

— О чем? — спросил галогриф.

— О том, что действительно существует, но чего в школах не знают, — сказал Эдмонд.

И тогда галогриф начал рассказывать ему о рудниках и сокровищах, о геологических формациях, о гномах, феях и драконах, о ледниках и каменном веке, о начале мира, о единороге и Фениксе и о белой и черной магии.

А Эдмонд ел крутые яйца с пирожком и слушал. А когда он снова проголодался, то попрощался с галогрифом и пошел домой. Но на следующий день он пришел опять за новыми историями так же, как и в следующий и еще следующий; так продолжалось довольно долго.

В совершенно другой части горы он нашел темный проход, весь устланный медью со всех сторон, что делало его похожим на внутреннюю часть огромного телескопа, и в самом конце его он увидел ярко-зеленую дверь. На дверях виднелась медная дощечка, гласившая: «Госпожа Д. (просят постучать и позвонить)» и белая записка, на которой стояло: «Разбудите меня в три часа». У Эдмонда были часы; ему подарили их в день рождения, то есть два дня тому назад; он еще не успел разобрать их, чтобы посмотреть, что заставляет их идти, поэтому они еще шли. Он теперь посмотрел на них. Было без четверти три.

Не говорил ли я вам уже, что Эдмонд был очень добрым мальчиком? Он сел на медную ступеньку у дверей и подождал до трех часов. Тогда он постучал и позвонил; из-за двери раздалось какое-то громыхание и пыхтенье. Большая дверь быстро распахнулась, и Эдмонд едва успел спрятаться за нее, когда появился огромный желтый дракон, который пополз вниз по медному коридору, как большой червяк или скорее как чудовищная тысяченожка.

Эдмонд потихоньку выполз за ним и увидел, как дракон растянулся среди скал на солнышке; мальчик прокрался мимо огромного животного, помчался вниз с горы в город и ворвался в школу с криком:

— Сюда ползет большой дракон! Кто-нибудь должен что-нибудь предпринять, иначе мы все погибнем!

Он показал в окно, и все могли рассмотреть над горой огромное желтое облако, поднимавшееся к небу.

Эдмонд тайком выбрался из школы и побежал во всю прыть через город, чтобы предупредить свою бабушку; но ее не оказалось дома. Тогда он выбежал в задние ворота города и помчался на гору, чтобы рассказать обо всем галогрифу и попросить его помочь горю.

У входа в пещеру галогрифа Эдмонд остановился, едва не задохнувшись, и посмотрел назад на город. Когда он бежал, он чувствовал, что его маленькие ножки дрожали и подгибались под ним, когда тень огромного облака пала на него. Теперь он снова стоял между теплой землей и голубым небом и смотрел вниз на зеленую равнину, усеянную плодовыми деревьями, крытыми красной черепицей фермами и полями золотистого хлеба. Среди этой равнины лежал серый город, с его крепкими стенами, в которых были проделаны бойницы для стрелков, и с квадратными башнями, с отверстиями, через которые можно было лить расплавленный свинец на головы чужеземцев, с его мостами, колокольнями, спокойной рекой, окаймленной ивами и ольхами, и красивым зеленым сквером в середине города, где по праздникам жители сидели, покуривая свои трубки и слушая военный оркестр.

Эдмонд ясно видел все это; но он видел также желтого дракона, который полз по долине, оставляя за собою черный след, так как все обгорало на его пути; и он заметил, что этот дракон во много раз больше всего города.

— Ах, моя бедная, дорогая бабушка! — воскликнул Эдмонд, так как у него было очень доброе сердце, о чем я должен был бы уже раньше сказать вам.

Желтый дракон подползал все ближе и ближе к городу, облизывая жадные губы длинным красным языком, и Эдмонд знал, что в школе учитель все еще продолжает усердно обучать мальчиков и все еще совершенно не верит его рассказу.

Дракон между тем раскрывал свою пасть все шире и шире. Эдмонд закрыл глаза как мог плотнее, потому что доброго мальчика все же пугала мысль увидеть ужасное зрелище.

Когда он снова раскрыл глаза, города уже не существовало, — на том месте, где он раньше стоял, виднелось пустое пространство; дракон облизывал губы и свертывался в клубок для послеобеденного сна, как делает ваша кошка, покончив с мышью. Эдмонд с трудом передохнул раза два, потом побежал в пещеру рассказать галогрифу обо всем происшедшем.

— Ну, — сказал галогриф задумчиво, выслушав весь рассказ до конца, — что же дальше?

— Мне кажется, вы не совсем поняли меня, — сказал Эдмонд кротко, — дракон проглотил весь город.

— А разве это какое-нибудь несчастье? — спросил галогриф.

— Да ведь я там живу, — заметил Эдмонд в недоумении.

— Не печалься, — сказал галогриф, повертываясь в своей огненной луже, чтобы погреть другой бок, застывший благодаря тому, что Эдмонд, по" обыкновению, забыл прикрыть дверь пещеры, — ты можешь жить здесь со мной.

— Боюсь, что вы все-таки не совсем ясно поняли мои слова, — снова начал пояснять Эдмонд с большим терпением. — Видите ли, моя бабушка осталась в городе, и я не в силах перенести мысли, что мне придется потерять ее таким образом.

— Я не знаю, что это такое — бабушка, — заметил галогриф, которому, по-видимому, этот разговор начал надоедать, — но если это имущество, которому вы придаете какое-нибудь значение...

— Да, конечно же, придаю! — воскликнул Эдмонд, теряя наконец терпение. — Ах, пожалуйста, помогите мне! Скажите, что мне делать?

— Будь я на твоем месте, — сказал его друг, потягиваясь в луже огня, чтобы волны покрыли его до самого подбородка, — я нашел бы драконенка и притащил бы его сюда.

— Но почему? — спросил Эдмонд. Он еще в школе приобрел привычку спрашивать «почему», и учитель всегда находил это крайне надоедливым. Что же касается галогрифа, он не намеревался терпеть ничего подобного даже на минутку.

— Ах, не разговаривай со мной! — воскликнул галогриф раздражительно, плескаясь в пламени. — Я тебе даю добрый совет; следуй ему или нет — как хочешь, я больше не стану заботиться о тебе. Если ты притащишь мне сюда драконенка, я скажу тебе, что делать дальше. Если нет, так нет!

И галогриф обернул пламя поплотней вокруг своих плеч, зарылся в него, словно в одеяло, и приготовился уснуть.

Это был лучший способ справиться с Эдмондом, — только до сих пор никому не пришло в голову испытать его.

Он простоял с минуту, смотря на галогрифа; тот посмотрел на него уголком глаза и принялся храпеть очень громко, и Эдмонд понял раз навсегда, что его друг не позволит ему шутить с собою. С этой минуты он почувствовал глубокое уважение к галогрифу и сейчас же отправился исполнять, что ему было приказано, — быть может, первый раз в жизни.

Он отважно устремился в пещеры и искал и бродил, и бродил и искал, пока, наконец, не нашел в горе третьей двери, на которой было написано: «Младенец спит». У самой двери стояло пятьдесят пар медных башмаков, и никто не мог увидеть их, не догадавшись в ту же минуту, на какие ноги они были сделаны, так как в каждом башмаке было пять отверстий для пяти когтей драконенка. Их было пятьдесят пар, потому что дракон походил на свою мать и имел сто ног — ни больше ни меньше. Он принадлежал к виду, называемому в ученых книгах Дракон-стоножка.

Эдмонд сильно испугался, но вдруг он вспомнил мрачное выражение глаз галогрифа, и упорная решимость, выражавшаяся в его храпе, еще раздавалась в его ушах, несмотря на храп драконенка, который сам по себе тоже чего-нибудь да стоил. Он кое-как собрался с духом, распахнул дверь и громко крикнул:

— Эй, ты, драконенок! Вылезай сейчас же из постели!

Драконенок перестал храпеть и сказал сонным голосом:

— Еще очень рано!

— Мама, во всяком случае, тебе приказала встать; ну, вставай сейчас же, слышишь? — приказал Эдмонд, храбрость которого возросла из того факта, что драконенок еще не съел его.

Драконенок вздохнул, и Эдмонд мог расслышать, как он слезал с постели. В следующую минуту он начал выползать из своей комнаты и надевать башмаки. Он был гораздо меньше своей матери и не превышал ростом маленькой часовни.

— Торопись! — сказал Эдмонд, когда драконенок стал неуклюже возиться с семнадцатым башмаком, который почему-то долго не мог надеть.

— Мама сказала, чтобы я никогда не смел выходить без башмаков, — извинялся драконе- нок, и Эдмонду пришлось помочь ему надеть их. На это понадобилось немало времени, и это было далеко не приятным занятием.

Наконец драконенок объявил, что он совсем готов; Эдмонд, позабывший свой испуг, сказал:

— В таком случае пойдем! — и они пошли назад к галогрифу.

— Вот он, — объявил Эдмонд, и галогриф сейчас же проснулся и очень вежливо попросил драконенка присесть и подождать.

— Ваша мать сейчас придет, — заметил галогриф, помешивая свой огонь.

Драконенок сел и принялся ждать, но все время наблюдал за огнем голодными, жадными глазами.

— Прошу прощения, — не вытерпел он наконец, — но я привык каждое утро съедать небольшую чашечку огня, как только проснусь, и теперь я чувствую, что немного ослабел. Вы мне разрешите?

Он протянул коготь к тазу галогрифа.

— Конечно, нет, — ответил галогриф резко, — и где вы только воспитывались? Вас разве не учили, что «никогда не следует просить всего, что видишь?» А?

— Извините, пожалуйста, — сказал драконенок смиренно, — но я, право, ужасно голоден.

Галогриф знаком подозвал Эдмонда к краю своего таза и так долго и убедительно шептал ему что-то на ухо, что на одной стороне головы милого мальчика волосы совершенно сгорели. Но он даже ни разу не прервал галогрифа, чтобы спросить у него «почему». А когда шептание окончилось, Эдмонд, у которого, как я, может быть, уже упоминал, было доброе сердце, сказал драконенку:

— Если ты действительно голоден, бедное создание, я могу показать тебе, где целая масса огня.

Дойдя до надлежащего места, Эдмонд остановился.

Здесь в полу виднелась круглая железная крышка, как те, которыми прикрывают запасные водопроводные краны, только гораздо больших размеров. Эдмонд поднял ее за крючок, вделанный в один из ее краев; из отверстия вырвалась струя горячего воздуха, которая едва не задушила его. Но драконенок подошел совсем близко, заглянул одним глазком в отверстие и заметил:

— Очень вкусно пахнет, не правда ли?

— Да, — ответил Эдмонд, — здесь сохраняется огонь, который горит внутри земли. Там его целая пропасть и совершенно готового. Не лучше ли тебе спуститься туда и приняться за завтрак; как ты думаешь?

Итак, драконенок протиснулся в отверстие и принялся ползти все быстрее и быстрее по наклонной шахте, которая ведет к огню внутри земли. И Эдмонд, на этот раз странным образом в точности исполняя, что ему было сказано, поймал кончик хвоста драконенка и просунул в него железный крюк, так что драконенок не мог двинуться дальше.

Итак, мы видим драконенка, крепко придерживаемого собственным глупым хвостиком, и Эдмонда, который с крайне важным и деловым видом и, очевидно, очень довольный сам собою, торопился назад к галогрифу.

— А теперь? — спросил он.

— Ну, теперь, — ответил галогриф, — подойди к отверстию в пещеру и смейся так громко, чтобы дракон тебя услышал.

Эдмонд едва не спросил — «почему?», но вовремя остановился и только заметил:

— Он меня не услышит...

— Что ж, отлично! — ответил галогриф, — вероятно, ты знаешь лучше меня, — и он начал завертываться в огонь. Эдмонд, понятно, сейчас же сделал, как ему было приказано.

Когда он начал смеяться, смех его повторило стоголосое эхо пещер, так что могло показаться, что смеется целый замок, полный великанов.

Дракон, улегшийся поспать на солнышке, проснулся и сказал сердитым голосом:

— Над чем это ты так смеешься?

— Над вами! — воскликнул Эдмонд, продолжая смеяться.

Дракон терпел, насколько мог, но, как и всякий другой, он не мог выносить, чтобы над ним смеялись, и поэтому через некоторое время потащился на гору очень-очень медленно, так как плотно пообедал, и снова переспросил:

Тогда добрый галогриф закричал:

— Над вами! Вы съели собственного драко- ненка, — проглотили его вместе с городом. Вашего собственного драконенка! Ха-ха-ха!

И Эдмонд настолько осмелел, что тоже робко повторил — «Ха-ха-ха!».

— Вот так история! — ужаснулся дракон. — Недаром мне показалось, будто город слегка застрял у меня в горле. Я должен вынуть его из горла и осмотреть потщательнее!

С этими словами он начал кашлять и отхаркнулся, и — город очутился на склоне горы.

Эдмонд побежал назад к галогрифу, который сказал ему, что следует делать дальше. Итак, раньше чем дракон успел просмотреть весь город, чтобы убедиться, не там ли его отпрыск, — голос самого жалобно воющего драконенка раздался изнутри горы. Эдмонд изо всех сил прищемил ему хвост железной крышкой, похожей на крышку запасных водопроводных кранов. Дракон услышал этот вой и встревожился.

— Что же, наконец, случилось с малюткой? Здесь его нет! — С этими словами он вытянулся в ниточку и вполз в гору — поискать своего драконенка.

Галогриф продолжал хохотать во всю глотку, а Эдмонд продолжал щемить хвост драконенка и, немного спустя, голова большого дракона, вытянувшегося в необычайно длинную нитку, очутилась у круглого отверстия с железной крышкой. Хвост его был на расстоянии мили или двух снаружи горы. Когда Эдмонд услышал, что он приближается, — он в последний разок прищемил хвост драконенка, затем поднял крышку и стал за нею, чтобы большой дракон не мог рассмотреть его. Затем он снял хвост драконенка с крючка, и старый дракон заглянул в отверстие как раз вовремя, чтобы видеть, как хвост его драконенка скрылся на дне гладкой покатой галереи, под аккомпанемент последнего крика боли. Каковы бы ни были остальные недостатки дракона, он, во всяком случае, обладал сильно развитыми родительскими чувствами. Он бросился вниз головою в отверстие и быстро скользнул вниз за своим младенцем. Эдмонд наблюдал за тем, как исчезла его голова, а затем и все остальное. Дракон был такой длинный и растянулся так тонко, что на это понадобилась целая ночь.

Когда исчезло последнее звено хвоста дракона, Эдмонд быстро прикрыл железную крышку. Он был добрый мальчик, — как вы уже успели заметить, — и его радовала мысль, что теперь и у дракона, и у его драконенка будет масса их любимого лакомства на вечные времена.

Он поблагодарил галогрифа за его любезность и вернулся домой как раз вовремя, чтобы позавтракать и поспеть в школу к девяти часам.

На следующий день Эдмонду пришло в голову, что он может доказать людям правдивость своих рассказов, показав им галогрифа, и он действительно уговорил некоторых из жителей города пойти с ним в пещеры; но галогриф заперся в своем помещении и не хотел открыть дверей, поэтому Эдмонд ничего не выиграл этим, кроме лишних упреков.

И бедный Эдмонд не мог возразить ни слова, хотя знал, как несправедливы эти упреки.

Единственным человеком, поверившим ему, была его бабушка. Но ведь она была очень стара и очень добра и всегда утверждала, что он наилучший из мальчиков.

Вся эта длинная история имела только один хороший результат. Эдмонд сильно изменился. Он теперь гораздо меньше спорит и согласился поступить в подмастерья к слесарю, чтобы иметь возможность когда-нибудь в будущем взломать замок парадной двери галогрифа и узнать еще некоторые из интересных вещей, о которых остальные люди не имеют понятия.

Но теперь уже он совершенно состарился, и ему все еще не удалось открыть этой двери.

К. Чапек «Случай с Лешим»

Немало, скажу я вам, лет тому назад проживал в лесу на Кракорке Леший. А был он, надо вам знать, одним из противнейших страшилищ, какие только встречаются на свете.

Идет человек ночью по лесу — и вдруг кто-то где-то загикает, завопит, заорет, заскулит или страшно-страшно загогочет. Понятное дело, человек перепугается насмерть. Такой ужас на него нападет, что он бежит, ног под собой не чуя — того и гляди, душу богу отдаст со страху.

Вот что вытворял на Кракорке из года в год Леший; и такого страху он нагнал, что люди боялись туда в сумерки и нос показать.

И вот однажды является ко мне в больницу странный человек — рот до ушей, хоть завязочки пришей, горло завязано какой-то тряпицей — и начинает сопеть, хрипеть, храпеть, шипеть, хрюкать и скрипеть. Ни единого слова не разберешь!

«Так что у вас?» — спрашиваю.

«Пан доктор, — сипит этот молодец, — я, с вашего разрешения, вроде охрип».

«Это я вижу, — говорю. — А кто вы и откуда?»

Пациент, немного помявшись, признался:

«Я, с вашего разрешения, не кто иной, как Леший с горы Кракорки».

«А! — говорю. — Так это вы тот негодяй, тот бесстыдник, который пугает людей в лесу? Так вам и надо, черт возьми, что вы потеряли голос! И вы еще думаете, я вам буду лечить ваши фари- и ларингиты или готары картани, то есть, я хотел сказать, катары гортани, чтобы вы могли и дальше вопить и орать в лесу и напускать на людей порчу? Нет-нет, хрипите

и сипите себе на здоровье, по крайней мере покой дадите людям!»

И, представляете, тут этот Леший взмолился:

«Ради бога, пан доктор, умоляю вас, вылечите мне горло! Я буду себя хорошо вести, не буду людей пугать».

«Это я вам и советую, — говорю. — Вы себе надорвали горло своим криком, а потому и потеряли голос, ясно? Вам, любезный, пугать людей в лесу — самое неподходящее дело: в лесу холодно и сыро, а у вас слишком деликатные дыхательные пути. Не знаю, не знаю, что с вами и делать... Катар бы еще можно вылечить, но вам пришлось бы навсегда перестать пугать людей и переселиться куда-нибудь подальше от леса, иначе вам ничто не поможет».

Леший мой смутился и почесал в затылке.

«Это дело трудное. А чем же я жить буду, если перестану пугать? Я ж никакого другого ремесла не знаю, кроме как вопить и кричать, и то пока я при голосе».

«Да, милейший вы мой, — говорю я ему, — с таким редкостным горлом, как у вас, я бы пошел в оперу певцом, или торговцем на базар, или в цирк зазывалой. Просто жаль, что такой могучий, выдающийся голос пропадает в глуши. Вы об этом не думали? В городе бы вас, наверно, больше оценили».

«Я об этом иногда и сам подумывал, — признался Леший. — Ну что ж, попробуем где-нибудь в другом месте устроиться, только, конечно, когда голос вернется!»

И вот я ему, коллеги, смазал гортань йодом, велел ему полоскать горло марганцовкой и хлористым кальцием и прописал стрептоцид внутрь и компресс на шею снаружи. С той поры Лешего на Кракорке не было слышно. Видимо, он и на самом деле перебрался в другое место и перестал пугать людей.

В этом году мне исполнилось, ребята, сорок лет. Значит, выходит, что я сорок раз видел новогоднюю ёлку. Это много!

Ну, первые три года жизни и, наверное, не понимал, что такое ёлка. Манерно, мама выносила меня на ручках. И наверно, я своими чёрными глазёнками без интереса смотрел на разукрашенное дерево.

А когда мне, дети, ударило пять лет, то я уже отлично понимал, что такое ёлка.

И я с нетерпением ожидал этого весёлого праздника. И даже в щёлочку двери подглядывал, как моя мама украшает ёлку.

А моей сестрёнке Лёле было в то время семь лет. И она была исключительно бойкая девочка.

Она мне однажды сказала:

Когда я был маленький, я очень любил мороженое.

Конечно, я его и сейчас люблю. Но тогда это было что-то особенное - так я любил мороженое.

И когда, например, ехал по улице мороженщик со своей тележкой, у меня прямо начиналось головокружение: до того мне хотелось покушать то, что продавал мороженщик.

И моя сестрёнка Леля тоже исключительно любила мороженое.

У меня была бабушка. И она меня очень горячо любила.

Она каждый месяц приезжала к нам в гости и дарила нам игрушки. И вдобавок приносила с собой целую корзинку пирожных.

Из всех пирожных она позволяла мне выбрать то, которое мне нравится.

А мою старшую сестрёнку Лелю бабушка не очень любила. И не позволяла ей выбирать пирожные. Она сама давала ей какое придётся. И от этого моя сестрёнка Леля всякий раз хныкала и сердилась больше на меня, чем на бабушку.

В один прекрасный летний день бабушка приехала к нам на дачу.

Она приехала на дачу и идёт по саду. В одной руке у неё корзинка с пирожными, в другой - сумочка.

Я учился очень давно. Тогда ещё были гимназии. И учителя тогда ставили в дневнике отметки за каждый спрошенный урок. Они ставили какой-нибудь балл - от пятёрки до единицы включительно.

А я был очень маленький, когда поступил в гимназию, в приготовительный класс. Мне было всего семь лет.

И я ничего ещё не знал, что бывает в гимназиях. И первые три месяца ходил буквально как в тумане.

И вот однажды учитель велел нам выучить наизусть стихотворение:

Весело сияет месяц над селом,

Белый снег сверкает синим огоньком…

Мои родители очень горячо меня любили, когда я был маленький. И они дарили мне много подарков.

Но когда я чем-нибудь заболевал, родители буквально тогда засыпали меня подарками.

А я почему-то очень часто хворал. Главным образом свинкой или ангиной.

А моя сестрёнка Леля почти никогда не хворала. И она завидовала, что я так часто болею.

Она говорила:

Вот погоди, Минька, я тоже как-нибудь захвораю, так наши родители тоже небось начнут мне накупать всего.

Но, как назло, Леля не хворала. И только раз, поставив стул к камину, она упала и разбила себе лоб. Она охала и стонала, но вместо ожидаемых подарков она от нашей мамы получила несколько шлепков, потому что она подставила стул к камину и хотела достать мамины часики, а это было запрещено.

Однажды мы с Лелей взяли коробку от конфет и положили туда лягушку и паука.

Потом мы завернули эту коробку в чистую бумагу, перевязали её шикарной голубой ленточкой и положили этот пакет на панель против нашего сада. Как будто бы кто-то шёл и потерял свою покупку.

Положив этот пакет возле тумбы, мы с Лелей спрятались в кустах нашего сада и, давясь от смеха, стали ждать, что будет.

И вот идёт прохожий.

Увидев наш пакет, он, конечно, останавливается, радуется и даже от удовольствия потирает себе руки. Ещё бы: он нашёл коробку конфет - это не так-то часто бывает в этом мире.

Затаив дыхание, мы с Лелей смотрим, что будет дальше.

Прохожий нагнулся, взял пакет, быстро развязал его и, увидев красивую коробку, ещё того более обрадовался.

Когда мне было шесть лет, я не знал, что Земля имеет форму шара.

Но Степка, хозяйский сын, у родителей которого мы жили на даче, объяснил мне, что такое земля. Он сказал:

Земля есть круг. И если пойти все прямо, то можно обогнуть всю Землю и все равно придешь в то самое место, откуда вышел.

Когда я был маленький, я очень любил ужинать со взрослыми. И моя сестрёнка Леля тоже любила такие ужины не меньше, чем я.

Во-первых, на стол ставилась разнообразная еда. И эта сторона дела нас с Лелей в особенности прельщала.

Во-вторых, взрослые всякий раз рассказывали интересные факты из своей жизни. И это нас с Лелей забавляло.

Конечно, первые разы мы вели себя за столом тихо. Но потом осмелели. Леля стала вмешиваться в разговоры. Тараторила без конца. И я тоже иной раз вставлял свои замечания.

Наши замечания смешили гостей. И мама с папой сначала были даже довольны, что гости видят такой наш ум и такое наше развитие.

Но потом вот что произошло на одном ужине.

Папин начальник начал рассказывать какую-то невероятную историю о том, как он спас пожарного.

Петя был не такой уж маленький мальчик. Ему было четыре года. Но мама считала его совсем крошечным ребёнком. Она кормила его с ложечки, гулять водила за ручку и по утрам сама одевала его.

Однажды Петя проснулся в своей постельке. И мама стала его одевать. Вот она одела его и поставила на ножки около кровати. Но Петя вдруг упал. Мама думала что он шалит, и снова поставила его на ножки. Но тот опять упал. Мама удивилась и в третий раз поставила его около кроватки. Но ребёнок снова упал.

Мама испугалась и по телефону позвонила папе на службу.

Она сказала папе:

Приезжай скорей домой. Что-то с нашим мальчиком случилось - он на ножках стоять не может.

Когда началась война, Коля Соколов умел считать до десяти. Конечно, это мало считать до десяти, но бывают дети, которые и до десяти считать не умеют.

Например, я знал одну маленькую девочку Лялю, которая считала только до пяти. И то, как она считала? Она говорила: «Раз, два, четыре, пять». И «три» пропускала. Разве это счет! Это же прямо смехотворно.

Нет, навряд ли такая девочка будет в дальнейшем научным работником или профессором математики. Скорей всего, она будет домашней работницей или младшим дворником с метлой. Раз она настолько неспособна к цифрам.

Произведения разбиты на страницы

Рассказы Зощенко

Когда в далекие годы Михаил Зощенко писал свои знаменитые детские рассказы , то думал он вовсе не о том, что над задиристыми мальчишками и девчонками будут смеяться все подряд. Писатель желал помочь детям стать хорошими людьми. Серия "Рассказы зощенко для детей " соответствует школьной программе литературного обучения для сладших классов школы. Она прежде всего адресована детям, которые находятся в возрасте от семи до одиннадцати лет и включает в себя рассказы Зощенко разнообразных тем, направлений и жанров.

Здесь мы собрали замечательные детские рассказы Зощенко , читать которые огромное удовольствие, ведь Михаил Махайлович был истинным мастером слова. Рассказы М Зощенко наполнены добротой, писатель необыкновенно ярко сумел отобразить детские характеры, атмосферу самых юных лет, наполненных наивностью и чистотой.

Сказки для детей, самые известные и проверенные временем. Здесь размещены русские народные сказки и авторские детские сказки, которые точно стоит прочитать ребенку.

Для просмотра списка аудиосказок необходимо включить в браузере поддержку JavaScript!

Дополнительно к тексту сказок вы сможете найти увлекательные факты из жизни писателей-сказочников, рассуждения о сказках и выводы, которые можно сделать после прочтения.

• Читать сказки для самых маленьких детей теперь очень удобно! Просто выберите в табличке самые короткие сказки.
• Раньше не читали сказки своему ребенку? Начинайте с самых известных. Для этого выберите популярные сказки для детей в табличке.
• Хотите читать сказки для детей только от лучших авторов-сказочников? Не помните, кто написал то или иное произведение? Не беда, пользуйтесь сортировкой по автору.

Как выбирать детские сказки?

Детские сказки этого раздела подходят абсолютно всем ребятам: подобраны сказки для самых маленьких и для школьников. Некоторые произведения Вы найдете только у нас, в оригинальном изложении!

• Для детей помладше выбирайте сказки братьев Гримм, Мамина-Сибиряка или русские народные - они доступны для понимания и очень легко читаются. Как известно маленькие сказки перед сном лучше срабатывают, причём это могут быть как сказки для самых маленьких, так и просто короткие сказки.
• Детям старше 4 лет подойдут сказки Шарля Перро. Они понравятся им за яркие описания главных героев и их необычайные приключения.
• Лет в 7 пора начинать приучать детей к стихотворным произведениям сказочного формата. Отличным выбором станут детские сказки Пушкина, они и поучительные и интересные, большая часть имеет ярко выраженную мораль, как в басне. К тому же с Александром Сергеевичем Пушкиным ребята будут сталкиваться на протяжение всей школьной жизни. Его маленькие сказки в стихах даже будут учиться наизусть.
• Есть сказки, которые, как считает большинство родителей, ребенок должен прочитать сам. Первыми из таких детских сказок могут стать произведения Киплинга, Гауфа или Линдгрен.

Ребенку, научившемуся складывать звуки в слоги, слоги в слова, а слова в предложения, необходимо совершенствовать навык чтения путем систематических тренировок. Но чтение - довольно трудоемкое и монотонное занятие, и многие дети теряют интерес к нему. Поэтому мы предлагаем тексты небольшого размера , слова в них разделены на слоги.

Сначала сами прочитайте ребенку произведение , а если оно длинное, можно прочитать его начало. Это заинтересует ребенка. Затем предложите ему прочитать текст. После каждого произведения даны вопросы, помогающие ребенку глубже понять прочитанное и осмыслить основную информацию, которую он почерпнул из текста. После обсуждения текста предложите прочитать еще раз.

Ум-ный Бо-бик

Со-ня и со-ба-ка Бо-бик гу-ля-ли.
Со-ня иг-ра-ла с кук-лой.
По-том Со-ня по-бе-жа-ла до-мой, а куклу за-бы-ла.
Бо-бик на-шёл кук-лу и при-нёс её Со-не.
Б. Корсунская

Ответь на вопросы.
1. С кем гуляла Соня?
2. Где Соня забыла куклу?
3. Кто принёс куклу домой?

Пти-ца сви-ла гнез-до на кус-те. Де-ти наш-ли гнез-до и сня-ли на зем-лю.
- Гля-ди, Ва-ся, три птич-ки!
На-ут-ро при-шли де-ти, а гнез-до у-же было пус-то. Жал-ко бы-ло.

Ответь на вопросы.
1. Что сделали дети с гнездом?
2. Почему наутро гнездо оказалось пустым?
3. Хорошо ли поступили дети? Как поступил бы ты?
4. Как ты думаешь, это произведение - сказка, рассказ или стихотворение?

Был у Пе-ти и Ми-ши конь. Стал у них спор: чей конь. Ста-ли о-ни ко-ня друг у дру-га рвать.
- Дай мне - мой конь.
- Нет, ты мне дай - конь не твой, а мой.
При-шла мать, взя-ла ко-ня, и стал конь ни-чей.

Ответь на вопросы.
1. Из-за чего ссорились Петя и Миша?
2. Что сделала мама?
3. Хорошо ли дети играли в коня? Почему ты так
думаешь?

Целесообразно на примере данных произведений показать детям жанровые особенности стихотворений, рассказов и сказок.

Жанр устной художественной литературы, содержащий необычные в бытовом смысле события (фантастические, чудесные или житейские) и отличающийся специальным композиционно-стилистическим построением. В сказках присутствуют сказочные персонажи, говорящие животные, происходят небывалые чудеса.

Стихотворение - небольшое поэтическое произведение в стихах. Стихи читаются плавно и музыкально, в них есть ритм, размер и рифма.

Рассказ - малая литературная форма; повествовательное произведение небольшого объема с малым количеством героев и кратковременностью изображаемых событий. В рассказе описывается случай из жизни, какое-то яркое событие, которое действительно было или могло бы произойти.

Чтобы не отбить охоту к чтению, не заставляйте его читать неинтересные и недоступные для его понимания тексты. Бывает, что ребенок берет знакомую ему книгу и читает ее «наизусть». Обязательно каждый день читайте ребенку стихи, сказки, рассказы.

Ежедневное чтение усиливает эмоциональность, развивает культуру, кругозор и интеллект, помогает познать человеческий опыт.

Литература:
Колдина Д.Н. Читаю самостоятельно. - М.: ТЦ Сфера, 2011. - 32 с. (Конфетка).

Умение пересказать текста не только демонстрирует уровень развития речи, но и показывает, насколько ребенок умеет понимать и анализировать услышанный или прочитанный текст. Но у детей пересказ текста часто вызывает трудности. Как помочь ребенку их преодолеть?

Есть две основных причины, по которым ребенок может испытывать трудности с пересказом текста: это проблемы с развитием речи или же проблемы с пониманием, анализом и формулированием услышанного. В первом случае акцент нужно делать именно на развитии речи и делать это не с помощью пересказа, а с помощью более простых игр на развитие речи. А вот во втором случае нужно тренировать именно умение ребенка делать пересказ текста.

Предлагаем вашему вниманию короткие рассказы, с помощью которых легко можно научить ребенка пересказывать тексты.

ДОБРАЯ УТКА

В. Сутеев

Утка с утятами, курица с цыплятами пошли гулять. Шли-шли к речке пришли. Утка с утятами умеют плавать, а курица с цыплятами не умеют. Что делать? Думали- думали и придумали! Речку переплыли ровно в полминутки: цыплёнок на утёнке, цыплёнок на утёнке, а курица на утке!

1. Ответить на вопросы:

Кто пошёл гулять?

Куда пошли гулять утка с утятами курица с цыплятами?

Что умеет делать утка с утятами?

Чего не умеет делать курица с цыплятами?

Что придумали птицы?

Почему про утку сказали добрая?

Птицы переплыли речку в полминутки,что это значит?

2. Пересказать.

ГОРКА

Н.Носов

Ребята построили во дворе снежную горку. Полили её водой и пошли домой. Котька не работал. Он дома сидел, в окно глядел. Когда ребята ушли, Котька нацепил коньки и пошёл на горку. Чирк коньками по снегу, а подняться не может. Что делать? Котька взял ящик с песком и посыпал горку. Прибежали ребята. Как же теперь кататься? Обиделись ребята на Котьку и заставили его песок снегом засыпать. Котька отвязал коньки и стал горку снегом засыпать, а ребята снова полили её водой. Котька ещё и ступеньки сделал.

1. Ответить на вопросы:

Что делали ребята?

Где был в это время Котька?

Что случилось, когда ребята ушли?

Почему Котька не смог подняться на горку?

Что тогда он сделал?

Что же случилось, когда прибежали ребята?

Как поправили горку?

2. Пересказать.

ОСЕНЬ.

Осенью небо пасмурное, затянуто тяжёлыми тучами. Солнце почти не выглядывает из-за туч. Дуют холодные пронизывающие ветры. Деревья и кусты стоят голые. Облетел их их зелёный наряд. Трава пожелтела и засохла. Кругом лужи и грязь.

1. Ответить на вопросы:

Какое сейчас время года?

Что описывается в рассказе?

Какое осенью небо?

Чем оно затянуто?

Что сказано про солнце?

Что стало осенью с травой?

И ещё что отличает осень?

2. Пересказать.

КУРОЧКА.

Е.Чарушин.

Ходила курочка с цыплятами по двору. Вдруг пошёл дождик. Курочка скорей на землю присела, все пёрышки растопырила и заквохтала: Квох-квох-квох-квох! Это значит: прячьтесь скорей. И все цыплята залезли к ней под крылышки, зарылись в её тёплые пёрышки. Кто совсем спрятался, у кого только ножки видны, у кого головка торчит, а у кого только глаз выглядывает.

А два цыплёнка не послушались своей мамы и не спрятались. Стоят, пищат и удивляются: что это такое им на головку капает?

1. Ответить на вопросы:

Где курочка с цыплятами ходила?

Что случилось?

Что сделала курочка?

Как цыплята прятались под крылышки курицы?

А кто не спрятался?

Что они стали делать?

2. Пересказать.

ЛАСТОЧКА.

Ласточка-мама учила птенчика летать. Птенчик был совсем маленький. Он неумело и беспомощно махал слабенькими крылышками.

Не удержавшись в воздухе, птенчик упал на землю и сильно ушибся. Он лежал неподвижно и жалобно пищал.

Ласточка-мама очень встревожилась. Она кружила над птенчиком, громко кричала и не знала, как ему помочь.

Птенчика подобрала девочка и положила в деревянную коробочку. А коробочку с птенчиком поставила на дерево.

Ласточка заботилась о своём птенчике. Она ежедневно приносила ему пищу, кормила его.

Птенчик начал быстро поправляться и уже весело щебетал и бодро махал окрепшими крылышками.

Старый рыжий кот захотел съесть птенчика. Он тихонько подкрался, залез на дерево и был уже у самой коробочки.

Но в это время ласточка слетела с ветки и стала смело летать перед самым носом кота.

Кот бросился за ней, но ласточка проворно увернулась, а кот промахнулся и со всего размаха хлопнулся на землю. Вскоре птенчик совсем выздоровел и ласточка с радостным щебетанием увела его в родное гнездо под соседней крышей.

1. Ответить на вопросы:

Какое несчастье случилось с птенчиком?

Когда случилось несчастье?

Почему оно случилось?

Кто спас птенчика?

Что задумал рыжий кот?

Как ласточка-мама защитила своего птенчика?

Как она заботилась о своём птенчике?

Чем закончилась эта история?

2. Пересказать.

БАБОЧКИ.

Стояла жаркая погода. На лесной полянке летали три бабочки. Одна была жёлтая, другая коричневая с красными пятнышками, а третья бабочка была голубая. Опустились бабочки на большую красивую ромашку. Тут прилетели ещё две разноцветные бабочки и сели на ту же ромашку

Тесно было бабочкам, зато весело.

1. Ответить на вопросы:

О ком рассказ?

О чём говорится сначала?

Какие были бабочки?

Куда опустились бабочки?

Какая была ромашка?

Сколько бабочек ещё прилетело?

Какие они были?

О чём говорится в конце?

2. Пересказать.

ВНУКИ ПОМОГЛИ.

У бабушки Нюры пропала коза Ночка. Бабушка сильно расстроилась.

Пожалели внуки бабушку и решили помочь ей.

Ребята пошли в лес искать козу. Она услыхала голоса ребят и пошла навстречу.

Бабушка очень обрадовалась, когда увидела свою козочку.

1. Ответить на вопросы:

О ком говорится в рассказе?

Почему расстроилась бабушка Нюра?

Как звали козу?

Что решили сделать внуки? Почему?

Как нашлась коза?

Чем закончилась эта история?

2. Пересказать.

СТЫДНО ПЕРЕД СОЛОВУШКОЙ.

В. Сухомлинский.

Оля и Лида, маленькие девочки, пошли в лес. После утомительной дороги сели они на траву отдохнуть и пообедать.

Вынули из сумки хлеб, масло, яйца. Когда девочки уже закончили обед, недалеко от них запел соловей. Очарованные прекрасной песней, Оля и Лида сидели, боясь пошевельнуться.

Соловей перестал петь.

Оля собрала остатки своей еды и обрывки бумаги и бросила под куст.

Лида же завернула в газету яичные скорлупки и хлебные крошки и положила кулёк в сумку.

Зачем ты берёшь с собой мусор? сказала Оля. -Брось под куст. Ведь мы в лесу. Никто не увидит.

Стыдно перед соловушкой,- тихо ответила Лида.

1. Ответить на вопросы:

Кто пошёл в лес?

Для чего Оля и Лида пошли в лес?

Что услышали девочки в лесу?

Как Оля поступила с мусором? А Лида?

Почему рассказ называется Стыдно перед соловушкой?

Чей поступок вам больше нравится? Почему?

2. Пересказать.

ДРУЖБА.

Летом дружили белка и зайка. Белка была рыжая, а зайка серый. Каждый день они дружно играли.

Но вот пришла зима. Выпал белый снег. Рыжая белка залезла в дупло. А зайка залез под ветку ели.

Однажды белка вылезла из дупла. Она увидела зайку, но не узнала его. Зайка был уже не серый, а белый. Зайка тоже увидел белку. Он тоже не узнал её. Ведь он был знаком с рыжей белкой. А эта белка была серая.

Но летом они снова узнают друг друга.

1. Ответить на вопросы:

Когда подружились белка и зайка?

Какими они были летом?

Почему белка и зайка не узнали друг друга зимой?

Где прячутся белка и заяц зимой от морозов?

Почему летом они снова узнают друг друга?

2. Пересказать.

БАСНЯ ДВА ТОВАРИЩА.

Л.Н.Толстой.

Шли по лесу два товарища, и вскочил на них медведь. Один бросился бежать, влез на дерево и спрятался, а другой остался на дороге. Делать ему нечего он упал наземь и притворился мёртвым.

Медведь подошёл к нему и стал нюхать: он и дышать перестал.

Медведь понюхал ему лицо, подумал, что мёртвый, и отошёл.

Когда медведь ушёл, тот слез с дерева и смеётся.

Ну что,- говорит,- медведь тебе на ухо говорил?

А он сказал мне, что плохие люди те, которые в опасности от товарищей убегают.

1. Ответить на вопросы:

Почему басня названа Два товарища?

Где были мальчики?

Что с ними случилось?

Как поступили мальчики?

Как вы понимаете выражение упал наземь?

Как отреагировал медведь?

Почему медведь подумал, что мальчик мёртвый?

Чему учит эта басня?

Как бы вы поступили в данной ситуации?

Настоящими ли товарищами оказались мальчики? Почему?

2. Пересказать.

МУРКА.

У нас есть кошка. Её зовут Мурка. Мурка чёрная, только лапки и хвостик белые. Шёрстка мягкая, пушистая. Хвост длинный, пушистый, глаза у Мурки жёлтые, как огоньки.

У Мурки пять котят. Три котёнка совсем чёрные, а два пёстренькие. Все котята пушистые, как комочки. Мурка и котята живут в корзинке. Корзинка у них очень большая. Всем котятам удобно и тепло.

Ночью Мурка охотится на мышей, а котята сладко спят.

1. Ответить на вопросы:

Почему рассказ назван Мурка?

Что вы узнали о Мурке?

Расскажите про котят.

О чём говорит концовка?

2. Пересказать.

КАК МЕДВЕДЬ САМ СЕБЯ НАПУГАЛ.

Н.Сладков.

Вошёл медведь в лес. Хрустнула под его тяжёлой лапой сухая веточка. Испугалась белка на ветке выронила из лапок шишку. Упала шишка угодила зайцу в лоб. Вскочил заяц и помчался в гущу леса. Наскочил на сорок, из-под кустов выпрыгнул. Те крик подняли на весь лес. Услышали лоси. Пошли лоси по лесу кусты ломать.

Тут остановился медведь, насторожил уши: белка лопочет, сороки стрекочут, лоси кусты ломают Не уйти ли лучше? - подумал медведь. Рявкнул и дал стрекача.

Так медведь сам себя напугал.

1. Ответить на вопросы:

Куда вошел медведь?

Что хрустнуло у него под лапой?

Что сделала белка?

На кого упала шишка?

Что сделал заяц?

Кого увидела сорока? Что она сделала?

Что решили лоси? Что они сделала?

Как повел себя медведь?

Что означает выражение дал стрекача, рявкнул?

Чем заканчивается рассказ?

Кто же напугал медведя?

2. Пересказать.

ПОЖАРНЫЕ СОБАКИ.

Л.Н.Толстой.

Бывает часто, что в городах на пожарах остаются в домах дети и их нельзя вытащить, потому что от испуга спрячутся и молчат, а от дыма их нельзя рассмотреть. Для этого в Лондоне приучены собаки. Собаки эти живут с пожарными, и когда загорается дом, то пожарные посылают собак вытаскивать детей. Одна такая собака спасла двенадцать детей, ее звали Боб.

Один раз загорелся дом. Когда пожарные приехали к дому, к ним выбежала женщина. Она плакала и говорила, что в доме осталась двухлетняя девочка. Пожарные послали Боба. Боб побежал по лестнице и скрылся в дыму. Через пять минут он выбежал из дома, а в зубах за рубашку нес девочку. Мать бросилась к дочери и плакала от радости, что дочь была жива.

Пожарные ласкали собаку и осматривали ее не обгорела ли она; но Боб рвался в дом. Пожарные подумали, что в доме еще есть что-нибудь живое, и пустили его. Собака побежала в дом и скоро выбежала с чем-то в зубах. Когда народ рассмотрел то, что она вынесла, то все расхохотались: она несла большую куклу.

1. Ответить на вопросы:

Что произошло один раз?

Где это случилось, в каком городе?

С кем приехали к дому пожарные?

Что делают на пожаре собаки? Как они называются?

Кто выбежал к пожарным, когда они приехали?

Что делала женщина, о чём говорила?

Как Боб нёс девочку?

Что сделала мать девочки?

Что делали пожарные после того, как собака вынесла девочку?

Куда рвался Боб?

Что подумали пожарные?

Когда народ рассмотрел то, что она вынесла, что они стали делать?

2. Пересказать.

КОСТОЧКА.

Л.Н.Толстой

Купила мать слив и хотела их дать детям после обеда. Они лежали на тарелке. Ваня никогда не ел слив и всё нюхал их. И очень они ему нравились. Очень хотелось съесть. Он всё ходил мимо слив. Когда никого не было в горнице, он не удержался, схватил одну сливу и съел.

Перед обедом мать сочла сливы и видит, одной нет. Она сказала отцу.

За обедом отец и говорит:

А что, дети, не съел ли кто-нибудь одну сливу?

Все сказали:

Ваня покраснел, как рак, и сказал тоже:

Нет, я не ел.

Тогда отец сказал:

Что съел кто-нибудь из вас, это нехорошо; но не в том беда. Беда в том, что в сливах есть косточки, и если кто не умеет их есть и проглотит косточку, то через день умрёт. Я этого боюсь.

Ваня побледнел и сказал:

Нет, я косточку бросил за окошко.

И все засмеялись, а Ваня заплакал.

1. Ответить на вопросы:

Как звали главного героя?

Что купила мама детям?

Почему Ваня съел сливу?

Когда мама обнаружила пропажу?

Что спросил отец у детей?

Почему он сказал, что можно умереть?

Почему Ваня сразу признался, что съел сливу?

Почему мальчик заплакал?

Правильно ли Ваня поступил?

Жалко ли вам мальчика или нет?

Как бы вы поступили на его месте?