Представление об истине и ее критериях в истории философии. Проверочная работа по обществознанию за первую четверть, (10 класс базовый уровень)

Понятие истины является ведущей в философии названия. Все проблемы философии теории познания касаются либо средств и путей достижения истины, либо форм ее реализации, структуры познавательных отношений и т.п.

Понятие истины относится к важнейшим в общей системе мировоззренческих проблем. Оно находится в одном ряду с такими понятиями, как «справедливость», «добро», «смысл жизни». Проблема истины, как и проблема смены теории, не такая уже тривиальная, как может показаться с первого взгляда. В этом можно убедиться, вспомнив атомистическую концепцию Демокрита и ее судьбу. Ее главное положение: «Все тела состоят из атомов. Атомы неделимы» является ли с позиции науки нашего времени истиной или заблуждением? Если считать ее заблуждением, то не будет ли это субъективизмом?

Как может какая-либо концепция, подтвердившая свою истинность, на практике оказаться ложной? В этом случае мы придем к признанию того, что сегодняшняя теория (теории) - социологические, биологические, физические, философские - только «сегодня» истинные, а через 100-300 лет будут уже заблуждениями? Альтернативное утверждение, что концепция Демокрита есть заблуждение - тоже приходиться отбросить. Итак, атомистическая концепция античного мира, атомистическая концепция XVII-XVIII вв. не истина и не заблуждение.

1.1 Истина и круг ее проблем

Словарь современной философии определяет понятие “истина” следующим образом: “Истина (греч. aletheia, букв. -- “нескрытность”) -- знание, соответствующее своему предмету, совпадающее с ним. К числу основных свойств, признаков истины можно отнести: объективность по своему внешнему источнику и субъективность по своим внутренним идеальным содержанию и форме; процессуальный характер (истина есть процесс, а не “голый результат”); единство абсолютного, устойчивого (т.е. “вечные истины”) и относительного, изменчивого в ее содержании; взаимосвязь абстрактного и конкретного (“истина всегда конкретна”). Любое истинное знание (в науке, в философии, искусстве и т.п.) определяется в своем содержании и применении данными условиями места, времени и многими другими специфическими обстоятельствами. Противоположностью истины и вместе с тем необходимым моментом движения познания к ней является заблуждение. Критерии истины подразделяются на эмпирические (опыт, практика) и внеэмпирические (логические, теоретические, а также такие, как простота, красота, внутреннее совершенство знаний и т.п.)”. Но это определение достаточно неполно, и его следует раскрыть более подробно. Особое внимание, я считаю, нужно уделить такому вопросу, как критерии истины.

Истины бывают эмпирические и теоретические . Эм-пирия -- это опыт. Из опытов мы выносим представле-ние о каких-либо част-ных эмпирических истинах. Чаще всего они поверхностны, не пре-тендуют на статус закона и могут быть легко опроверг-нуты разными ситуациями. Теоретические же истины являются полной противоположностью эмпирических. Они заключены в строгих формулировках закона, то есть выражают не случайную и поверхностную, а глубинную связь вещей.

1.2 Развитие направлений, изучающих истину

Человек не может жить и развиваться, не постигая истин, не сравнивания своих субъективных образов с тем, что происходит вокруг. Поэтому вопрос об истине возник в самые древние вре-мена. Вместе с вопросом возникали и различные отве-ты, в которых и сама истина, и условия ее открытия, и ее положение в бытии понимались совершенно по-раз-ному.

Во-первых, во все периоды истории, начиная с глу-бокой древности, существовало направление скептициз-ма (или иначе, релятивизм ). Скептики считают, что поиск единой для всех исти-ны -- дело безрезультатное и неблагодарное. Практи-чески по любому вопросу, будь то природа или мораль, можно сформулировать два прямо противоположных мнения, и оба они будут равно обоснованы. Это ярко видно на философских утверждениях о мире в целом. Положения «мир конечен» -- «мир бесконечен», «Бог есть» -- «Бога нет», «свобода существует» -- «свободы нет и все необходимо» -- собирают равносильную аргу-ментацию и для утверждения, и для отрицания. Поэто-му, полагают скептики, нечего биться в противоречии, и лучше всего воздерживаться от суждений об истине. Тот, кто считает, что владеет истиной, боится лишиться ее. Тот, кто не нашел истины, страдает от того, что не обладает ею. Только мудрец не мечется в бесплод-ных поисках, он невозмутим и с ироничной улыбкой на-блюдает за людьми, вообразившими, будто знают суть вещей.

Второе крупное направление в понимании истины связано с учениями, которые обычно называют объек-тивным идеализмом . Его суть выражена в концепции древнегреческого философа Платона. Платон считал, что существует мир объективных идей (эйдосов), а наша повседневная жизнь -- лишь его тень, неполное отобра-жение. Идеи Красоты, Справедливости, Любви и т. д. составляют истинное бытие. Они есть истина, ядро, об-разец для всего остального.

Еще одно направление в понимании истины -- это так называемый субъективный идеализм . Особенно ярко он проявился в работах английского епископа XVIII ве-ка Джорджа Беркли. Беркли полагал, что единствен-ная истина, которую мы можем знать с достоверностью, это истина наших ощущений. Все остальное -- это ум-ственные построения. По Д. Беркли мир -- это мое ощущение, и никаких общих понятий, претендующих на общую истину, быть не должно. Все единично. Воззрения Берлди, приводящие к мнению, что «весь мир -- создание моих чувств», были настолько абсурдны, что в конце жизни он сам отошел от них. Но в начале XX века они возродились снова в рамках современного позитивизма, фи-лософии науки.

Наконец, огромную эвристическую (способствующую познанию) ценность составляют представления немецкого философа XVII века Иммануила Канта. Кант развивал идею активности сознания и познания . Он считал нашу познавательную способность сложным инструментом, с помощью которой образ мира последовательно конструируется нами самими. Но материал, из которого познавательная спо-собность создает этот образ, берется из внеш-него мира -- мира «самого по себе». Образы мира, су-ществующие в нашей голове, не отражают, по Канту внечеловеческих реалий, и мы не знаем и никогда не узнаем, как выглядит действительность вне человечес-кого взгляда, но все-таки познание было бы невозмож-но без опоры на объективность. Материал, из которого сознание лепит свою картину, не зависит от самого сознания. Таким образом, истина оказывается субъек-тивно-объективной, включающей и моменты, идущие от самого мира, и формы человеческого восприятия.

На этом положении, восходящем к Канту, сходятся сегодня самые разнообразные философские школы. Зна-ние -- это наша модель мира. Субъективное и объек-тивное создают здесь своеобразное единство. Объективным зна-нием, истиной называют поэтому хорошо проверенные опытом теоретические представления, разделяемые аб-солютным большинством ученых-специалистов. Значит, «истинное знание» -- это такая логическая модель, ко-торая считается наиболее удачным на данный момент выражением объективного положения вещей, настоль-ко, насколько это вообще возможно в рамках челове-ческого познания.

1.3 Концепции истины

В современной философии особенно отчетливо выделяются три концепции истины: концепция соответствия (корреспонденции), когеренции и прагматичности.

Согласно концепции соответствия , истина есть форма со-отношения психики субъекта и объекта. Аристотель считал, что истинное ложное находятся не в вещах, а в мысли. Довольно часто про-стая схема прямого соответствия чувства или мысли объекту не-достаточна. Отдельные суждения приобретают смысл лишь в системе суждений. Там, где в ходу многозвенные логические кон-струкции, приходится учитывать последовательность, связ-ность, системность рассуждений и высказываний. В этой свя-зи говорят о когерентной концепции истины . Под когерентно-стью понимается взаимосоответствие высказываний. Значи-тельный вклад в развитие когерентной концепции истины вне-сли Лейбниц, Спиноза, Гегель. Концепция когеренции истины не отменя-ет концепцию соответствия, но ряд акцентов в понимании ис-тины ставится иначе.

Концепция, в которой критерием истинности выступает практика, называется прагматической концепцией истины , которая берет начало в греческой софистике и древней китайской философии. Значительный вклад в развитие прагматической концеп-ции истины внесли сторонники марксизма и американского праг-матизма. Марксисты считают, что истина отображает объективное положение дел; фагматики же понимают истину как работоспособность чувств, мыслей, идей, их полезность в деле достижения желаемой цели.

Представляется весьма ценной мысль американского философа Н.Решера, согласно которой три концепции истины не отменяют, а дополняют друг друга. Все попытки исключить из философии проблематику одной из концепций истины оканчиваются неудачами.

1.4. Критерии истины

Исследования, многократно предпринимаемые учеными и методологами на современном этапе развития научной рациональности, приводят к утверждению о невозможности исчерпывающего реестра критериев истинности. Это справедливо в связи с постоянно прогрессирующим развитием науки, ее трансформацией, вступлением в новую, постнеклассическую стадию, во многом отличную от предшествующих классической и неклассической. Чтобы заполнить нишу критериев, указывают на такие новомодные понятия, как прогрессизм или нетривиальность, достоверность, критицизм, оправданность. Выделяемые прежде критерии, среди которых на первых местах оказываются предметно-практическая деятельность , объективность, а на вторых -- логическая непротиворечивость , а также простота и эстетическая организованность , также корреспондируются в список критериев истинного знания.

Проблема критерия истины всегда была центральной в теории познания, т.к. выявление такого критерия означает найти способ отделить истину от заблуждения. Субъективистски настроенные философы не в состоянии правильно решить вопрос о критерии истины. Одни из них утверждают, что критерием истины является выгода, полезность и удобство (прагматизм), другие полагаются на общепризнанность (концепция “социально-организованного опыта”), третьи ограничиваются формально-логическим критерием истинности, согласую новые знания со старыми, приводя их в соответствие с прежними представлениями (теория когеренции), четвертые вообще считают истинность знаний делом условного соглашения (конвенционализм). В любом из этих случаев критерий истины (если он признается) не выводится за пределы разума, так что знание замыкается в самом себе. Не выходит за пределы сознания критерий истины и в случае, когда он ограничивается в качестве одностороннего воздействия объекта на органы чувств субъекта. Однако, во-первых, все большее количество получаемых опосредованно научных понятий и положений не обладают и в силу этого не могут быть подвергнуты проверке с помощью чувственного опыта. Во-вторых, чувственный опыт индивидуального субъекта недостаточен; обращение же к чувственному опыту массы людей означает не что иное, как все ту же пресловутую общепризнанность, мнение большинства. Неправомерно утверждение и тех, кто мерилом истинности считал точность и строгость, ясность и очевидность. История не пощадила и эти взгляды: весь XX в. проходит под знаком определенной девальвации математической точности и формально-логической строгости в связи с обнаружением парадоксов теории множеств и логики, так что точность так называемых “описательных”, обычных наук оказалась в некотором смысле более “прочной”, чем точность самых “точных” наук -- математики и формальной логики.

Итак, ни эмпирические наблюдения, которым не свойственна так необходимая критерию истинности всеобщность, ни рационалистическая в своей основе ставка на ясность аксиом, исходных принципов и строгость логических доказательств не в состоянии дать надежный, объективный критерий истины. Таким критерием может быть только материальная деятельность, т.е. практика, понимаемая как общественно-исторический процесс. Выступающая в качестве критерия истины практика обладает всеми необходимыми для этого свойствами: обращенной к объекту и выходящей за пределы сферы знаний деятельностью; всеобщностью, поскольку, практика не ограничена деятельностью индивидуального субъекта познания; необходимой чувственной конкретностью. Короче говоря, практика предполагает переход от мысли к действию, к материальной действительности. При этом успех в достижении поставленных целей свидетельствует об истинности знаний, исходя из которых, эти цели ставились, а неудача -- о недостоверности исходных знаний. Чувственная конкретность практики не означает, что она должна подтверждать истинность каждого понятия, каждого акта познания. Практическое подтверждение получают лишь отдельные звенья рассуждений того или иного познавательного цикла; большинство же актов познания осуществляется путем вывода одного знания из другого, предшествующего; процесс доказательства происходит часто логическим путем. Логический критерий всегда сопутствует критерию практики как необходимое условие реализации последнего. И все же логическое доказательство выступает лишь вспомогательным критерием истины, в итоге само имея практическое происхождение. Велик удельный вес формально-логического критерия истины (вернее, точности и непротиворечивости) в сфере математического знания. Но и здесь только в области фундаментальной, “чистой” математики он выступает непосредственным критерием истинности математических построений. Что же касается прикладной математики, то здесь практика является единственным критерием истинности математических моделей, их эффективности.

Относительность практики как критерия истины заключается в том, что, будучи всегда исторически ограниченной, она не в состоянии до конца, полностью доказать или опровергнуть все наша знания. Практика способна осуществить это только в процессе своего дальнейшего развития.

“Неопределенность”, относительность практики как критерия истины находится в единстве с ее противоположностью -- определенностью, абсолютностью (в итоге, в принципе, в тенденции). Таким образом, относительность практики как критерия истины соответствует относительной истине, характеру знаний, которыми человечество располагает на данном этапе своего исторического развития.

Истина имеет большое значение для практической деятельности общества, поэтому главная задача научного познания – постижение истины. Истина является одной из высших ценностей духовной жизни общества. Вопрос «Что есть истина?» в общефилософском смысле шире вопроса об истинности знания. Так, мы говорим об «истинном человеческом образе жизни», «истинной красоте», «истинной любви». В теоретико-познавательном смысле под истиной понимается точное и достоверное отображение реальности в знании. Так понимал истину еще Аристотель. Такую концепцию истины называют классической. Она является основной до сих пор.

Согласно этой концепции истина есть соответствие знаний реальному положению дел. Поскольку главной здесь является идея соответствия (корреспонденции), то эту концепцию истины называют еще корреспондентной теорией истины. Длительное время классическое понимание истины не вызывало затруднений. Однако постепенно стали выявляться слабые стороны такой трактовки истины. Понятие «соответствие» довольно неопределенно и порождает ряд вопросов. Как можно сравнивать знание, которое является идеальным образом, с вещами, которые материальны? На самом деле мы сравниваем знание с фактами, словесно оформленными. В итоге мы устанавливаем лишь соответствие одних утверждений другим. С какого рода реальными объектами или фактами можно соотносить философские и общенаучные суждения типа «все имеет свою причину», «энергия сохраняется», «количество переходит в качество»?

В такой ситуации появляются другие концепции истины. В когерентной концепции истинным называется знание, которое согласовано (когерентно) с более общей системой знания. Мир существует как единое целое, поэтому знания об отдельных фрагментах бытия должны согласовываться с общей системой знаний о мире. Однако такой согласованности и логической непротиворечивости нового знания с имеющейся системой знания недостаточно для признания полученного знания истинным: согласованными могут быть и заблуждения.

Заблуждения, будучи неадекватной формой знания, главным своим источником имеют ограниченность субъекта познания, его социально-культурного опыта. Они неизбежны в силу этой ограниченности и потому являются необходимым моментом процесса познания. Кроме того, заблуждения могут иметь временно конструктивный характер. Например, в форме такого «грандиозного заблуждения» как алхимия, происходило формирование химии как науки о веществе. Заблуждения могут способствовать созданию проблемных ситуаций, являющихся отправным пунктом для достижения истинного знания об объекте. Примером может служить формирование квантовой механики. Для ее создания принципиальное значение имела планетарная модель атома. Согласно данной модели, электрон рассматривался как отрицательно заряженная частица, движущаяся по классической орбите вокруг положительно заряженного ядра. Само по себе такое представление об электроне было заблуждением, но оно позволило сформулировать ряд вопросов: почему электрон имеет устойчивую орбиту и не падает на атомное ядро? Чем объясняется дискретный (прерывный, порционный) характер его излучения? Необходимость ответа на эти и другие вопросы привела в конечном итоге к созданию квантовой механики.

Поэтому истина, фиксируя объективное содержание человеческих знаний, всегда является процессом, а не неким одноразовым актом чувственно-рационального постижения объекта сразу и в полном объеме. В истине есть абсолютное , выражающее устойчивое, непреходящее в знании об объекте, и относительное , то есть изменчивое, преходящее в нем. Абсолютное в истине нарастает не только путем накопления истинных знаний. Наряду с таким накоплением идет процесс переосмысления знаний, особенно с появлением новой картины мира, новых открытий. Так, концепция относительности, квантово-механические теории кардинальным образом изменили представления о пространстве, времени, движении и причинности.

Существуют две крайности в понимании соотношения абсолютного и относительного моментов в истине. Догматизм преувеличивает значение устойчивого аспекта, а релятивизм – изменчивой стороны истины. В свое время Гегель подчеркивал, что абстрактной истины нет, истина всегда конкретна . Любое истинное знание определяется в своем содержании условиями, местом, временем, а также знанием связей и взаимодействий познаваемых объектов. Игнорирование определенности, конкретности ситуации превращает истинное знание в заблуждение. Положение о том, что «сумма внутренних углов треугольника равна 180» истинно лишь для евклидовой геометрии и становится заблуждением в геометрии Лобачевского-Римана.

Таким образом, объективность, абсолютность, относительность и конкретность – неотъемлемые признаки истинного знания.

В процессе познания взаимосвязаны не только истина и заблуждение, относительное и абсолютное, но и знание и незнание. Знание можно определить как зафиксированную с различной степенью достоверности и объективности информацию об объекте. Незнание существует в виде вопросов, задач, проблем. Оно эквивалентно утверждению: «Я не знаю того-то». Незнание – это область планирования нашей познавательной деятельности. Если знание уподобить кругу, то область незнания тем шире, чем шире круг знания. Кто мало знает, у того и мало вопросов. Ставя вопрос, фиксирующий незнание, мы хорошо знаем, что именно нам надо искать, что исследовать, и это позволяет найти и соответствующий метод, построить программу исследования. (См. Философия и методология науки. Под ред. В.И. Купцова. М., Аспект Пресс, 1996. Гл. X).

Вопрос об истинности знания связан с вопросом о ее критериях . В истории философии и науки высказывались разные точки зрения на сей счет. Так, Декарт критерием истинных знаний считал их ясность и отчетливость. Фейербах такой критерий видел в показаниях органов чувств. Однако, выяснилось, что ясность и отчетливость – крайне субъективные показатели, а чувства нередко нас обманывают. Человечество тысячелетиями не сомневалось в такой ясной «истине» как неподвижность Земли и вращение вокруг нее Солнца.

Критерием истины считали также и мнение большинства людей. Однако, как заметил еще Демокрит, вопрос об истине не может быть решен большинством голосов. История науки показывает, что новая истина творится одним человеком и часто воспринимается в штыки.

В философии прагматизма критерием истины называют полезность, успех. Конечно, истина имеет практическую ценность, но не всегда полезность и истинность знания совпадают. Известно, что в мореплавании весьма удобными и практически эффективными являются навигационные расчеты на основе геоцентрической модели, но это не дает основания считать ее более истинной, чем гелиоцентрическая модель.

В марксизме критерием истины является практика как чувственно-предметная деятельность по преобразованию природы и общества. В практике знание обретает чувственно-предметную форму. Если на основе определенного знания строятся машины, которые работают, самолеты, которые летают, значит, это знание истинно. Критерий практики широко используется в разных формах: проверка теоретических положений в эксперименте, опытном производстве; внедрение достижений науки в производство, в социальную и духовную сферы общественной жизни. Однако, и критерий практики также не универсален. Сама практика развивается и не может тотчас и полностью доказать или опровергнуть полученные знания.

Универсального критерия истинности, который бы уберег нас от заблуждений, не существует. Познание – дело рук человеческих, а потому подвержено ошибкам, заблуждениям. В целом человеческое знание носит относительный, приближенный характер: между образом и реальностью, мышлением и бытием никогда нет полного тождества, всегда существует определенный «зазор».