Оксана, на Ваш взгляд, как сегодня обстоят дела в России с информированностью наших сограждан об их пенсионных правах? Что изменилось за последнее время? Какую роль играет в этом ПФР, какую - НПФ, а какую - общая «шумиха» в прессе? Вот недавно законодатели внесли новый законопроект - обязать работодателей информировать граждан об их пенсионных правах, когда их берут на работу. Как думаете, поможет ли такой вариант - и не поздно ли уже?
Последние исследования, в которых я принимала участие, показывали, что информированность населения об их пенсионных правах очень невысокая. Это было четыре года назад, и сейчас ситуация изменилась, но ненамного.
Информированность немного выросла за счет возрастных изменений: постепенно уходит с рынка труда та часть населения, которая привыкла к тому, что пенсию им при любом раскладе будет обеспечивать государство, и все большую долю среди работающих начинают занимать люди 1967 года рождения и моложе, которым приходится задумываться о том, что будет с их пенсией.
Но все же даже их информированность остается достаточно низкой. На слуху те сюжеты, которые обсуждаются активно: например, ограничение доходов работающих пенсионеров или повышение пенсионного возраста. Здесь уже сложилось общее представление о том, что предлагает правительство. Остальное остается за рамками знаний граждан России. И в этой связи двойственная позиция правительства по вопросам пенсионных накоплений играет против роста информированности населения. Люди начинают задумываться об этом ближе к пенсии.
Надо отметить, что ПФР запустил большую информационную программу по повышению пенсионной грамотности населения. Но пока у меня есть ощущение, что на это тратится много усилий и средств, а отдача - гораздо меньше.
Как вы относитесь к инициативе депутатов информировать население через работодателей?
В целом я отношусь к этой инициативе достаточно скептично по двум причинам. Во-первых, информировать надо все население, а не только то, которое идет легально устраиваться на работу. Это надо делать именно для того, чтобы люди больше задумывались о том, что им надо искать именно легальную работу, с «белой» зарплатой. Во-вторых, это может превратиться в своего рода профанацию, историю «для галочки». Все мы знаем, как рассказывают при приеме на работу о правилах пожарной безопасности или Трудовом кодексе. Есть еще нюанс: если работодатель начинает активно вмешиваться в этот вопрос, то, скорее всего, он будет лоббировать свои НПФ и программы корпоративного пенсионного обеспечения, не информируя о спектре возможностей.
Я скорее выступаю «за» активную информационную кампанию со стороны государственных и негосударственных структур, адресованную всему населению.
Сейчас «финансовая общественность» и финансовый блок начали озвучивать идею продления возможности выбора - направлять 6% от ФОТ в накопительную пенсию. Как Вы относитесь к этой идее? На сколько продлять - на два года или уж навсегда? Спрогнозируйте, прислушаются ли власти к этим пожеланиям?
Целесообразно было бы продлить возможность выбора варианта пенсионного обеспечения, но на ограниченное количество лет. Два года - это оптимально. Если мы продлим возможность выбора до бесконечности, то люди будут все время откладывать его совершение. В этом смысле лучше все же ограничиться некоторым периодом (возможно, это не два года, чуть больше), поставить некий dead-line.
Риски того, что правительство не поддержит эту инициативу, безусловно, существуют, но скорее решение будет положительным, при этом, вероятнее всего, будет продлен мораторий на передачу пенсионных накоплений в НПФ. Правительство пойдет по пути «ни нашим, ни вашим»: мы индексируем пенсии по инфляции, но при этом продляем мораторий, потому что денег нет.
Индексация пенсий - это чувствительная тема: пенсионеры до сих пор остаются наиболее активной частью электората. При этом во многих регионах в этом году произошел рост тарифов на ЖКХ. В ряде регионов идет сокращение социальных выплат и льгот. Расходы населения на услуги здравоохранения и образования, по меньшей мере, не снижаются. В этой связи будоражить общественность тем, что будет ниже индексация пенсий, полагаю, правительство не захочет. Скорее оно пойдет на продление моратория.
У вас нет ощущения, что пенсионные накопления все время становятся разменной монетой в спорах о будущем пенсионной отрасли?
В правительстве изначально, еще с 2002 года, не было - и нет сейчас - единой позиции по вопросу целесообразности пенсионных накоплений. Не все члены правительства, даже в финансово-экономическом блоке, связывают их наличие со степенью зрелости финансовых рынков и возможностью привлечения длинных денег. Поэтому, когда речь идет о выборе между вполне зримым и болезненным решением (сокращение индексации пенсий или повышение пенсионного возраста) и чем-то, смысл чего не до конца понятен (пенсионными накоплениями), всегда возникает большой соблазн пожертвовать именно последним. Ни у населения, ни у чиновников нет понимания, зачем это надо. Нет даже осознания того, что, продляя мораторий или отказываясь от пенсионных накоплений, мы тем самым увеличиваем обязательства государства по распределительной части. Двойственность и непонимание сохраняются, поэтому пенсионные накопления становятся разменной монетой в спорах о бюджете.
Насколько необходимо и насколько реально повышение пенсионного возраста в России и по какому сценарию этот процесс должен идти?
На мой взгляд, упущено много времени: это надо было начинать делать лет 15 назад, мы получили бы большую экономическую выгоду от этих действий. Сейчас с точки зрения численности поколений, которые выходят на пенсию, время не самое благоприятное. Но эта необходимость уже давно назрела по социальным и экономическим причинам, и это связано не только с балансировкой бюджета Пенсионного фонда РФ. Люди позже «входят» на рынок труда, длиннее становятся перерывы внутри трудовой карьеры, соответственно, меньше периоды, когда приобретаются пенсионные права.
Прежде всего, как мне кажется, необходимо выровнять пенсионный возраст мужчин и женщин. Никаких социальных или экономических аргументов против такого выравнивания нет. Большинство стран сделало этот шаг. Но у нас все по-другому. Когда эта идея появляется в СМИ, начинаются возражения. Прежде всего говорят о том, что женщины перегружены. Но в последнее время домашняя нагрузка на женщин снизилась. И несбалансированность гендерных отношений в отдельно взятой семье не должна сказываться на решениях государственного уровня.
К выстраиванию процесса повышения пенсионного возраста надо подойти стратегически. Нельзя повышать его для тех, кому остался год до пенсии, нужно иметь «задел» хотя бы в несколько лет, нужно заранее предупреждать таких людей. Темпы повышения пенсионного возраста должны быть достаточно медленными: от месяца в год до четырех месяцев. Повышение даже на шесть месяцев в год считается достаточно радикальным, но, видимо, это как раз тот вариант, по которому пойдет Россия.
Впрочем, до проведения выборов о повышении пенсионного возраста можно забыть: об этом все говорят, но вряд ли кто-то решится. А потом Правительство вынуждено будет делать это таким «спринтерским забегом». Население воспримет такую инициативу очень негативно. К ней не будут подготовлены рынки труда, работодатели не успеют перестроить свою политику найма и увольнения. Адаптация при быстром повышении пенсионного возраста хуже, и мы можем столкнуться с большим числом проблем в виде роста числа безработных, инвалидов.
Различные прогнозные расчеты показывают, что повышение пенсионного возраста - один из самых серьезных источников экономии пенсионных обязательств, особенно если дополнить его одновременным проведением реформы досрочных пенсий. Это, безусловно, не панацея: пенсионная реформа не должна сводиться только к повышению возраста. Но в отсутствие этого шага все остальные изменения становятся более болезненными: и индексацию надо ограничивать сильнее, и доходы работающих пенсионеров лимитировать, и пенсионный тариф, возможно, повышать. Дефицит ПФР мог бы быть гораздо меньше, если бы в стране уже сейчас шел процесс повышения пенсионного возраста.
Минтруд в настоящее время готовит Стратегию действий в интересах граждан пожилого возраста. Насколько, на Ваш взгляд, она соотносится с российской реальностью и действительно ли улучшит жизнь пожилых в России?
Подготовка Стратегии проходила в сжатые сроки. Она началась в конце января текущего года и уже представлена на суд общественности. ВШЭ принимает участие в общественном обсуждении Стратегии. Факт того, что такой документ появился, можно только приветствовать. Он охватывает разные сферы государственной и негосударственной деятельности в отношении пожилых. В документе используется понятие активного долголетия, которое продвигается международными структурами. Есть понимание того, что пожилые должны быть не только получателями помощи, но и активными участниками социальной политики. Есть утверждение, что «пожилые граждане» - это неоднородная группа, и что их проблемы должны решаться не только государством, но и негосударственными структурами, и самими пожилыми гражданами.
Но все это остается в преамбуле, а в плане действий, которые предлагает Стратегия, отсутствует. Остается непонятным, какая же целевая группа у этой Стратегии? Возрастные границы и количественные оценки варьируют по всему тесту документа, и уже ближе к концу понимаешь, что это лица пенсионного возраста. Не выделены основания дифференциации этой группы; нет четко обозначенных категорий пожилых людей - с различными проблемами и потребностями, которым можно было бы предложить разные инструменты социальной политики. Пока из текста Стратегии образа вырисовывается два: это активный пожилой человек, который еще остается на рынке труда, и одновременно - это уже недееспособный человек, которому нужны социальные услуги, транспорт, магазины шаговой доступности, специальные продукты питания и пр. Нет никакого обозначения численности этих групп. Реализуемость многих положений остается под вопросом. Ни механизмы реализации Стратегии, ни ее основные этапы, ни ожидаемые результаты почти не раскрыты. В конце Стратегии предполагается рассчитывать Индекс благополучия пожилых людей, и набор индикаторов, который там был выбран, явно неполный и вызывает много вопросов.
В целом документ оставляет странное впечатление. Многие его проблемы были, видимо, порождены сжатыми сроками подготовки и определенными технологиями, которые были использованы Минтрудом. В результате отдельные части документа крайне плохо увязаны друг с другом. Постоянно вылезают уши ведомственного лоббизма - Минтранса, Минздрава…
Пока что нет ощущения, что благодаря принятию этой Стратегии что-то изменится в отношении пожилых людей: это только декларация о намерениях и продвижение интересов некоторых отраслевых структур. Правда, есть надежда, что к нашим замечаниям прислушаются, ведь документ собираются дорабатывать до конца августа.
Вы недавно были одним из участников проекта по расчету для России индекса активного долголетия. Что исследует работа, каковы ее результаты? Планируется ли их применять?
Это проект нашего Центра по программе фундаментальных исследований ВШЭ. Мы попытались разобраться, что происходит в России с активным долголетием, с особенностями старения населения, создать методологию оценки этих процессов.
Концепцию активного долголетия продвигает ООН в рамках Мадридского международного плана действий по проблемам старения; в ее рамках были разработаны два международных индекса. Первый - Global AgeWatch Index - был разработан HelpAge International. Его авторы постарались создать инструмент оценки качества жизни пожилых и потенциала активного долголетия в максимально большом количестве стран мира. Первый индекс 2013 г. охватывал 91 страну, в 2014-м в него вошли 98 стран. Россия занимала в нем в 2013 г. 78-е место, в 2014-м - 65-е место. Но такой резкий взлет был связан в большей степени с изменением методологии расчета индекса, чем с улучшением ситуации в стране.
Второй индекс - Active Ageing Index - разрабатывается совместно Европейской Комиссией и Европейской экономической комиссией ООН. Этот индекс в меньшей степени ориентирован на измерение качества жизни и в большей степени - на измерение реализованности потенциала активного долголетия в странах-участницах, которые пока представлены только членами ЕС.
В этот индекс Россия не входит. В своем проекте мы попытались рассчитать место России, используя методологию AAI и адаптировав ее к нашим данным. Получили в результате достаточно неплохую картину: Россия заняла 18 место из 29 стран. Методология и результаты наших расчетов были представлены на конференции в ВШЭ и в ближайшее время будут опубликованы.
Самый проблемный показатель, который «опускает» Россию вниз в обоих индексах, - это продолжительность жизни. Это первое, на что надо обращать внимание, и в данном случае заниматься медицинским обеспечением только пожилого населения недостаточно. Должна быть комплексная стратегия здравоохранения - начиная с детства; расходы на здравоохранение должны быть выше. Второй показатель, по которому мы сильно отстаем - это социальная активность. В России люди в большей степени, чем в других странах, вовлечены в межсемейные контакты, они занимаются взаимопомощью внутри семьи, и переход от трудовой жизни к пенсионной связан с сильным сокращением несемейных социальных контактов. Можно сказать, что это наша специфика, но далеко не все пожилые люди могут похвастаться наличием тесных семейных отношений, и такое вот «обрубание» внешних социальных контактов сильно сказывается на психологическом самочувствии пожилых.
Что еще плохо? Доступность медицины, общественного транспорта, безопасность на улицах… Это те области, где могли бы быть сконцентрированы усилия государственной политики. А вот такие показатели, как уровень формального образования или занятость пенсионеров, у нас находится на достаточно высоком уровне.
Сейчас крупные НПФ часто говорят о своих планах по развитию частно-государственного партнерства в рамках «серебряной экономики» - о социальном обслуживании пожилых людей. Насколько интересны, по-Вашему, подобные проекты, будут ли они пользоваться популярностью у пожилых (и их родственников) и поддержкой государства?
С 1 января в России вступил в силу закон «Об основах социального обслуживания населения в РФ». В рамках этого документа предполагается усиление роли негосударственных организаций в этой сфере. В этой связи возникает вопрос о формировании тарифов на социальные услуги, что во многом определяет заинтересованность негосударственных структур в их предоставлении. Насколько это может быть выгодно им? В системе реабилитации инвалидов средств достаточно много. Что касается тарифов на социальное обслуживание для более благополучной части населения по новому закону, то они разные в разных регионах: в Москве высокие, за ее пределами - мизерные. И работа негосударственных структур может оказаться экономически невыгодной. Существуют и другие барьеры на вход негосударственных организаций в рынок по оказанию социальных услуг в рамках этого закона.
Однако опыт развитых стран показывает, что, когда государственное финансирование социального обслуживания находится на низком уровне, общество переходит к модели частных услуг. Так что их предложение в России будет только расти. А вот спрос… он сильно лимитирован финансовыми возможностями населения. И его рост будет зависеть от того, насколько многочисленным станет в России средний класс.
Я вижу большой потенциал развития частно-государственного партнерства в секторе социального обслуживания пожилых людей, особенно если говорить о структурах, организованных негосударственными пенсионными фондами. Но здесь НПФам надо более активно влиять на правила игры, которые устанавливает государство, в частности, настаивать на том, чтобы политика допуска негосударственных структур к этой сфере, правила формирования тарифов на социальное обслуживание стали более прозрачными и гибкими.
Сейчас в России постепенно сложилась ситуация, когда работает трехуровневая пенсионная система - есть распределительная часть, обязательная накопительная и добровольная. То есть такая система, которая большинством экспертов признается как самая эффективная. Однако система не выглядит устойчивой. Что не так? Возможно, дело не в пенсионной системе вообще?
Многие проблемы нашей пенсионной системы лежат за ее пределами. В первую очередь их источник - в рынке труда. У нас очень высокое неравенство зарплат, и пенсионная система занимается перераспределением ресурсов от более обеспеченных к менее обеспеченным гражданам в момент выхода на пенсию. Кроме того, пока что модель пенсионного обеспечения в России выстроена по принципу страховой. Многие эксперты этим гордятся, но дело в том, что страховая система хорошо работает в условиях массовой формальной занятости и понятной структуры доходов на протяжении всей трудовой жизни человека. У нас последние 20 лет доля формальной занятости сокращается. Административным давлением эту проблему не решишь! Нужны реальные изменения в трудовом законодательстве, в экономике, чтобы создавать формальные рабочие места стало выгодно. Пока же в условиях большой доли неформальной занятости поддерживать страховую модель пенсионной системы сложно.
Давно пора признать, что пенсионную систему России надо адаптировать под ситуацию, которая сложилась сегодня на рынке труда. Было бы правильно иметь сегмент универсальных пенсий, которые назначались бы всем, но финансировались не за счет взносов из заработной платы, а, например, из общих налоговых поступлений. А та часть пенсии, которая будет зависеть от заработков и выплачиваться уже только части населения, должна быть страховой, накопительной или смешанной. Страховая модель к нашей экономике не приспособлена: мы все время будем оказываться в ловушке недостаточности средств.
Ну и последнее. Когда мы смотрим на уровень жизни западных пенсионеров, мы понимаем, что там очень большую роль играют добровольные пенсионные накопления, которые у нас практически не распространены. В России, во-первых, делают мало усилий по стимулированию НПО, а во-вторых, добровольное пенсионное страхование сложно развивать в условиях постоянной макроэкономической нестабильности.
"Молодые" состоятельные пенсионеры, готовые покупать высокотехнологичную электронику, дорогие лекарства, ездить на отдых за границу,— явление последнего времени. Кто они, "Огоньку" объяснила Оксана Синявская, заместитель директора Института социальной политики НИУ ВШЭ
— Может ли эта армия потенциальных потребителей со стабильным доходом стать движущей силой экономики?
— Такая группа потребителей сейчас только появляется в крупных городах. У них есть спрос на товары и услуги относительно высокого качества. Но пока доля таких обеспеченных пенсионеров невелика, чтобы стать экономическим стимулом для развития бизнеса. А в средних и малых городах, не говоря уже о сельской местности, ситуация намного тяжелее. Эффект для экономики будет тогда, когда не отдельные группы, а основная масса пенсионеров будет хорошо жить. Со временем доля пожилых в потребительском сегменте экономики у нас будет увеличиваться. И в целом это хорошо, ведь они — люди со стабильным и предсказуемым доходом. Если это будет сопровождаться ростом доходов и увеличением продолжительности жизни, причем здоровой жизни, то, естественно, будет увеличиваться спрос на высококачественные товары и услуги медицины, туризма, культуры, социального обслуживания. Но вряд ли это скоро произойдет.
В развитых странах потребительский спрос пенсионеров стал мощным стимулом лишь после 30 лет экономического роста. Еще в середине прошлого века пожилые люди в большинстве стран Европы были очень бедными. Но там создали устойчивые пенсионные системы, включающие в себя и государственные, и профессиональные (отраслевые, корпоративные) пенсионные программы, а также личные пенсионные накопления самих людей. У нас же основной доход пожилых — это государственные пенсии.
— Мы с вами говорим о группе людей, вышедших на пенсию раньше установленного для всех возраста. А кто они?
— Во-первых, люди, служившие в силовых структурах,— Минобороны, МВД, МЧС, ФСБ и в других ведомствах. Таких у нас около 2,5 млн человек. И они получают свои пенсии через свои структуры, это статьи, "зашитые" в бюджеты ведомств, эксперты их не видят. Открытой информации о том, каков размер этих пенсий, нет, но на основе опросов можно предположить, что они выше того, что получают все остальные. Но кроме военных есть еще и "гражданские" пенсионеры-досрочники, деньги которым выплачиваются из ПФР. Мы уникальная страна: у нас досрочников больше, чем где-либо.
— А сколько их, досрочников?
— Гражданских пенсионеров в трудоспособном возрасте примерно 2,8 млн человек. 2,5 млн, как мы уже сказали, военных. Кроме того, в ПФР числятся еще 8,6 млн человек уже пенсионного возраста, вышедших на пенсию досрочно некоторое время назад. То есть у нас каждый третий пенсионер по старости — досрочник. А есть еще пенсионеры по инвалидности и по потере кормильца, которые также получают пенсию в трудоспособном возрасте.
— Досрочники и есть главная причина проблем в нашей пенсионной системе?
— Серьезная, но не главная, хотя у нас гораздо больше пенсионеров, чем людей пенсионного возраста. На самом деле в нынешнем виде институт досрочных пенсий создает преференции работодателям, предлагающим рабочие места с досрочным выходом на пенсию, ведь за это часто платит не этот работодатель, а мы с вами. В других странах занятость в тяжелых или вредных условиях труда компенсируется или более высокой зарплатой, или профессиональной пенсией от работодателя.
— Сколько денег идет на досрочные пенсии?
— Если не принимать в расчет пенсионеров-силовиков, то расходы на выплату пенсий по старости в трудоспособном возрасте составляют около 401 млрд рублей, из которых 85 млрд оплачивается за счет дополнительных страховых взносов работодателей. А еще 316 млрд рублей, или около 0,4 процента ВВП, покрывает федеральный бюджет.
— Можно ли сократить досрочные пенсии?
— Попытки такие предпринимаются. Полностью реформировать досрочные пенсии по старости нельзя, не затрагивая силовиков. Ведь понятно, что они, выходя на пенсию в 40-45 лет, в большинстве своем молоды и здоровы. Насколько государство готово к тому, чтобы пересмотреть условия их выслуги лет, пока непонятно. Но кроме силовиков у нас значительную часть досрочников составляют люди, работавшие в условиях Крайнего Севера. С ними тоже непросто, ведь не только работодатели, но и само государство заинтересовано в том, чтобы люди продолжали жить в северных регионах.
— Это врачи и учителя. Они выходят на пенсию после выработки 25-30 лет стажа. Такая норма появилась в 1990-е годы, когда государство хотело таким образом как-то поддержать эти группы работников. Заработки у них и сейчас невысокие, а тогда были совсем нищенские. При этом 90 процентов учителей и врачей продолжают работать после назначения пенсий на том же самом рабочем месте. Но сокращение досрочных пенсий если и даст экономию, то небольшую. Такая реформа необходима скорее с точки зрения социальной справедливости, а не финансового эффекта.
— А что даст больший выигрыш?
— Безусловно, повышение пенсионного возраста.
— Сейчас опять оживились разговоры на эту тему...
— Дискуссия ведется уже лет 20, и каждый раз она обостряется в момент кризиса. На официальном уровне предложения повысить возраст инициируются в основном из фискальных интересов, когда надо снизить пенсионные расходы и трансферт из федерального бюджета в пенсионную систему. Тема набила оскомину, но решение так и не принято. Хотя помимо финансовых есть социальные и экономические аргументы, почему возраст повышать нужно и можно. И даже демография в последние годы этому благоприятствует. Но благоприятный момент, когда можно было достаточно безболезненно начинать повышать пенсионный возраст, упущен.
— И когда был этот момент?
— В 1990-х годах или в начале нулевых, когда эти процессы начались в Центральной и Восточной Европе. Есть хорошие примеры среди наших соседей, например, в странах Балтии — Латвии, Литве, Эстонии. Они повышали пенсионный возраст с середины 1990-х медленно: литовцы по 4 месяца в год, латыши — по 6, потом по 3 месяца в год, эстонцы — по полгода в год, и сейчас во всех трех странах женщины и мужчины выходят на пенсию в 62-63 года. И только теперь они планируют дальше повышать возраст до 65 лет. Такой темп позволяет людям и работодателям адаптироваться, снижает социальную напряженность. Отрицательный пример — Грузия, в 1996 году повысившая возраст сразу на пять лет, и пять лет на пенсию там никто не выходил. Мы начало этого процесса постоянно откладываем и загоняем себя в сложную ситуацию. Дело в том, что от финансистов уже звучат предложения повышать пенсионный возраст ускоренным темпом год в год. Но это значит, что у нас какое-то время работники просто не будут выходить на пенсию. Не думаю, что по социальным и политическим аргументам это возможно.
— Есть ли расчеты, каков будет у нас экономический эффект от повышения пенсионного возраста?
— Мировой опыт показывает, что при повышении пенсионного возраста возникает ряд положительных экономических эффектов, связанных с увеличением числа занятых работников. То есть одновременно растут доходы пенсионной системы и сокращаются ее расходы. При условии, конечно, что повышение возраста не происходит резко и рынок труда успевает адаптироваться.
Беседовал Александр Трушин
1. Через призму информационной открытости: Российские банки по состоянию на 1 января 1997 года (рейтинг российских банков) (в соавт.: Матовников М.Ю., Михайлов Л.В., Сычева Л.И., Тимофеев Е.В., Синявская О.В.) // “Экономика и жизнь”, №25 июнь, 1997.
2. Информационно открытые банки как зеркало российской банковской системы (в соавт.: Матовников М.Ю., Михайлов Л.В., Сычева Л.И., Тимофеев Е.В., Синявская О.В.)//Банковский бюллетень, №24, 1997, с. 22-36.
3. Финансовая устойчивость пенсионной системы в контексте различных вариантов развития // Пенсионные фонды, 1997, №4 (12), с. 4-7.
4. Гл.5 “Реформирование российской пенсионной системы” (в соавт.) и гл.6 “Актуарный прогноз развития пенсионной системы в России на 1998-2056 гг.”// Пенсионная реформа в России: причины, содержание, перспективы (под общей редакцией М.Э.Дмитриева и Д.Я.Травина). - СПб: Норма, 1998, с. 160-248.
5. Реформа системы пенсионного обеспечения //. “Обзор экономической политики в России за 1997 год”. Бюро экономического анализа – М., 1998, с. 145-170.
6. The Evolution of Pension Reform Concepts in Russia // Studies on Russian Economic Development, 1998, No. 6, p. 632-639.
7. Реформа льготного пенсионного обеспечения: проблемы и перспективы // Пенсионные фонды, 1999, № 1 (17), с. 17-18.
8. Эволюция концепций пенсионной реформы в России в 1995-1997 гг. // Проблемы прогнозирования 1999, №2, с. 101-113.
9. Гл. 2 «Реформирование пенсионной системы России» (в соавт.Дмитриев М., Помазкин Д., Синявская О., Столяров А.) // Реформирование некоторых отраслей социальной сферы России, ИЭППП, Москва, 1999, с. 77-133.
10. Финансовое состояние и перспективы реформирования пенсионной системы в Российской Федерации (в соавт.Дмитриев М., Помазкин Д., Синявская О., Столяров А.). Центр социально-экономических исследований, Варшава, 1999.
11. Влияние долгосрочной тенденции старения на выбор модели пенсионного обеспечения: уроки мирового опыта для России // Демографические и социально-экономические аспекты старения населения: Вторые Валентеевские чтения: в 2 кн., кн. 2.: М., МГУ, 18-19 нояб. 1999: Тез.докл. / Науч.ред. В.М.Моисеенко. М.: Диалог-МГУ, 1999, с. 5-21.
12. Пенсионная реформа в условиях переходной экономики // Проблемы прогнозирования, 2000, №2, с. 119-129.
13. Pension Reform under Russia’s Economy of Transition // Studies on Russian Economic Development, Vol. 11, No. 2, 2000, p. 189-194
14. Поиск направлений пенсионной реформы в России // Проблемы, успехи и трудности переходной экономики (Опыт России и Беларуси) / Под ред.д.э.н. Портного М.А. М., 2000, с.327-341
15. Основные факторы воспроизводства человеческого капитала // Экономическая социология, Том 2, №1, 2001, с. 43-87. http://www.ecsoc.msses.ru/Newcomer.php
16. Рецензия на книгу «Средний класс в современном российском обществе» (М.: РНИСиНП, РОССПЭН, 1999) // Вопросы экономики, 2001, №3, с. 149-152.
17. Человек и государство в российской пенсионной системе // Pro et Contra, Том 6, № 3 «Человек в социальном государстве», 2001, с. 46-62.
18. Пенсионная реформа в контексте рынка труда // Леонтьевские чтения: актуальные экономические проблемы России», вып. 1, 2002. http://www.journal.leontief.net/
19. Оценка экономических последствий возможного изменения пенсионного возраста. Автореф. на соискание ученой степени канд.эк.наук. - М., 2002.
20. Пенсионная реформа // «Обзор экономической политики в Росси за 2001 год» / С.Б. Авдашева, А.З. Астапович, С.Б. Баткибеков и др.; Бюро эконом.анализа. – М.: ТЕИС, 2002, с. 149-170.
21. Право на социальное обеспечение, включая социальное страхование // Социальные и экономические права в России. Сборник докладов российских неправительственных организаций за 2001 г. / под ред. Ю. Джибладзе и Н. Таубиной. - М., 2002. С. 45-82.
22. Перспективы повышения пенсионного возраста в России / ASPE Research Papers Series (Серия научных докладов) 2002:9 – СПб: «Европейский дом», 2003.
23. Рынки труда для альтернативной гражданской службы: WP2/2003/01 / Авт.коллектив: Малева Т.М. (руководитель проекта), Овчарова Л.Н., Пишняк А.И., Синявская О.В., Смирнов С.Н.; Независимый институт социальной политики. – М.: «СИГНАЛЪ», 2003. – 110 с.
24. Пенсионная реформа в России // Человеческие ресурсы региона и корпоративная политика. Материалы научно-практической конференции, 2 октября 2003 г. - Норильск, 2003. - с. 41-47.
25. Пенсионная система // Государственная Дума 2000-2003: портрет для избирателя / Ред. В. Гефтер, Ю. Джибладзе, Л. Левинсон. М., 2003.
26. На кого надеяться? Статья о стратегиях российских НПФ // Деньги и благотворительность. 2004. № 03 (54). С. 1-13.
27. Pensions in Russia // Aurel M. et al. (eds.) Wohlfahrtsstaatliche Politik in jungen Demokratien: Opladen: VS Verlag für Sozialwissenschaften, Leske + Budrich, 2004, pp.173-188
28. Основные векторы развития законодательства в отношении инвалидов в 2000-2004 гг. // SPERO. Социальная политика: экспертиза, рекомендации, обзоры, № 1, весна 2004, СС. 67-76 http://spero.socpol.ru/legislation.shtml
29. Informal Labor Markets and the Russian Workforce: Strategies for Survival // Avirgan T., et al.. (eds.) Good Jobs, Bad Jobs, No Jobs: Labor Markets and Informal Work in Egypt, El Salvador, India, Russia and South Africa: Global Policy Network Economic Policy Institute, Washington DC, 2005, pp. 267-368. .
30. Pension Reform in Russia: A challenge of Low Pension Age. PIE Discussion Paper, 267, March 2005, Project on Intergenerational Equity, Hitotsubashi University (Japan). . http://www.ier.hit-u.ac.jp/pie/English/discussionpaper/dp2005/dp267/index.html
31. Неформальная занятость в России: измерение, масштабы, динамика. // Экономическая социология, том 6, номер 2, сс. 12-28. http://www.ecsoc.msses.ru/Cont.php?tom=6&number=2
32. Как повышать пенсионный возраст в России // Отечественные записки № 3 (24), 2005. http://www.strana-oz.ru/?numid=24&article=1073
33. Пенсионная реформа в России: о политической экономии популизма (в соавт. с Т.М. Малевой) // Отечественные записки № 3 (24), 2005. http://www.strana-oz.ru/?numid=24&article=1074
34. Неформальная занятость в современной России: измерение, масштабы, динамика / Независимый институт социальной политики. WP/2005/01. М.: Поматур, 2005.
35. Пенсионная реформа в России: история, результаты перспективы. Аналитический доклад (в соавт. с Т.М. Малевой) / Независимый институт социальной политики. М.: Поматур, 2005.
36. Семьи пенсионеров: в чем бедность и уязвимость (в соавт. с А.И. Пишняк) // Доходы и социальные услуги: неравенство, уязвимость, бедность. Коллективная монография / Рук. Л.Н. Овчарова; Независимый институт социальной политики. М.: ГУ-ВШЭ, 2005. http://www.socpol.ru/publications/inc&ben/ch7.pdf
37. Прогнозная оценка перспектив пенсионной системы до 2012 г. Итоги и уроки пенсионной реформы в России (в соавт. с Т.М. Малевой) // Финансовый контроль. № 2 (51), 3 (52), 2006.
http://www.fincontrol.ru/themes/fincontrol/archive-document.asp?folder=3873&matID=94784 и
http://www.fincontrol.ru/themes/fincontrol/archive-document.asp?folder=3908&matID=96060
38. Российские пенсионеры: в чем их бедность и уязвимость? // SPERO. Социальная политика: экспертиза, рекомендации, обзоры, № 4, весна-лето 2006, СС. 66-90. http://spero.socpol.ru/arkhiv.shtml#N4
39. Бедность пенсионеров // Демоскоп-Weekly, №257-258, 18 сентября – 1 октября 2006: http://www.demoscope.ru/weekly/2006/0257/s_map.php#1
40. Социально-экономические факторы рождаемости в современной России: эмпирические измерения (в соавт. с Т.М. Малевой) // Сборник статей «Материалы международного семинара «Низкая рождаемость в Российской Федерации: вызовы и стратегические подходы, Москва, 14-15 сентября 2006 года»; Фонд народонаселения ООН. Опубликовано на сайте в январе 2007 г.: http://www.unfpa.ru/rus/pubs/publics/11692087010.html
41. Социально-экономические факторы рождаемости в современной России: эмпирические измерения и вызовы социальной политике (в соавт. с Т.М. Малевой) // SPERO. Социальная политика: экспертиза, рекомендации, обзоры, № 5, осень-зима 2006. С. 70-97.
42. Реальный охват населения (в соавт. с Т.М. Малевой) // Соц.защита, 2007, №2. С. 3-6.
43. Взрослые дети и их родители: интенсивность контактов (в соавт. с Е.В. Гладниковой) // Демоскоп-Weekly, №287-288, 30 апреля – 20 мая 2007: http://demoscope.ru/weekly/2007/0287/index.php
44. Уровень и динамика занятости (в соавт. с Т.М. Малевой, С.В.Сурковым) // Обзор социальной политики в России. Начало 2000-х / Под ред. Т.М. Малевой / Н.В. Зубаревич, Д.Х. Ибрагимова и др.; Независимый институт социальной политики. – М.: НИСП, 2007. С. 116-138.
45. Пенсионная реформа: компромисс или консерватизм? (в соавт. с Т.М. Малевой) // Обзор социальной политики в России. Начало 2000-х / Под ред. Т.М. Малевой / Н.В. Зубаревич, Д.Х. Ибрагимова и др.; Независимый институт социальной политики. – М.: НИСП, 2007. С. 158-217.
46. Программа «Поколения и гендер» в России: вопросы методологии (в соавт. с С.В. Захаровым, Т.М. Малевой) // Родители и дети, мужчины и женщины в семье и обществе. Выпуск 1 / Под науч.ред. Т.М. Малевой, О.В. Синявской; Независимый институт социальной политики. М.: НИСП, 2007. С. 35-74.
47. Социально-экономические факторы рождаемости в России: эмпирические измерения и вызовы социальной политике (в соавт. с Т.М. Малевой) // Родители и дети, мужчины и женщины в семье и обществе. Выпуск 1 / Под науч.ред. Т.М. Малевой, О.В. Синявской; Независимый институт социальной политики. М.: НИСП, 2007. С. 171-216.
48. Потребление услуг по уходу за детьми российскими домохозяйствами (в соавт. с Е.В. Гладниковой) // Родители и дети, мужчины и женщины в семье и обществе. Выпуск 1 / Под науч.ред. Т.М. Малевой, О.В. Синявской; Независимый институт социальной политики. М.: НИСП, 2007. С. 345-376.
49. Поведение женщин на рынке труда и деторождение в современной России (в соавт. с С.В. Захаровым, М.А. Карцевой) // Родители и дети, мужчины и женщины в семье и обществе. Выпуск 1 / Под науч.ред. Т.М. Малевой, О.В. Синявской; Независимый институт социальной политики. М.: НИСП, 2007. С. 421-476.
50. Взрослые дети и их родители: интенсивность контактов между поколениями (в соавт. с Е.В. Гладниковой) // Родители и дети, мужчины и женщины в семье и обществе. Выпуск 1 / Под науч.ред. Т.М. Малевой, О.В. Синявской; Независимый институт социальной политики. М.: НИСП, 2007. С. 517-544.
51. Российские пенсионеры: трудовые биографии, экономическая активность, пенсионные истории (в соавт. с Т.М. Малевой) // Родители и дети, мужчины и женщины в семье и обществе. Выпуск 1 / Под науч.ред. Т.М. Малевой, О.В. Синявской; Независимый институт социальной политики. М.: НИСП, 2007. С. 545-596.
52. Семейные стратегии, поведение на рынке труда и рождаемость в современной России (в соавт. с С.В. Захаровым, М.А. Карцевой). Консорциум экономических исследований и образования. Серия «Научные доклады», № 07-06R. ISSN 1561-2422. – М.: EERC, 2007. http://www.eerc.ru/details/EERCWorkingPaper.aspx?id=576
53. Family Strategies, Labor Market Behavior and Fertility Strategies in Modern Russia (co-authors: M. Kartseva, S. Zakharov). EERC Working Paper, No. 07/06E. M., 2007. http://www.eerc.ru/details/EERCWorkingPaper.aspx?id=575
54. Отцы и дети (в соавт. с Е.В. Гладниковой) // Социальное партнерство, №2, 2008. http://www.oilru.com/sp/19/812/
55. К вопросу о патернализме: государство и человек в пенсионной реформе. // SPERO. Социальная политика: экспертиза, рекомендации, обзоры, № 8, весна-лето 2008. С. 63-92.
56. Новое в изучении межпоколенных и гендерных отношений в России – Международная программа «Поколения и гендер» (Generations and Gender Programme/Survey) в России (в соавт. с Е.Б. Головлянициной) // SPERO. Социальная политика: экспертиза, рекомендации, обзоры, № 8, весна-лето 2008. С. 181-190.
57. Нужно ли повышать занятость пенсионеров? (в соавт. с Т.М. Малевой) // Демоскоп-Weekly, №341-342, 18 – 31 августа 2008: http://demoscope.ru/weekly/2008/0341/s_map.php#1
58. Стратегии формирования доходов российскими домохозяйствами (в соавт. с Е.Б. Головлянициной) // Доходы, финансовое поведение и кредитные практики российских домохозяйств в условиях экономического роста / Отв.ред. Л.Н. Овчарова. М.: НИСП, 2008. С. 57-80.
59. Демографические вызовы и экономический рост (в соавт. с М.Э. Дмитриевым, Т.М. Малевой) // Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации. 2008: Россия перед лицом демографических вызовов. М.: ПРООН, 2009. С. 121-144 http://www.undp.ru/documents/NHDR_2008_Rus.pdf
60. Демографические вызовы и социальные расходы (в соавт. с М.Э. Дмитриевым, Т.М. Малевой) // Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации. 2008: Россия перед лицом демографических вызовов. М.: ПРООН, 2009. С. 145-165 http://www.undp.ru/documents/NHDR_2008_Rus.pdf
61. Demographic Challenges and Economic Growth (in co-authorship with M. Dmitriev & T. Maleva) // National Human Development Report, 2008: Russia Facing Demographic Challenges. UNDP Russia: Moscow, 2009. P. 111-131 http://www.undp.ru/documents/NHDR_2008_Eng.pdf
62. Demographic Challenges and Social Spending (in co-authorship with M. Dmitriev & T. Maleva) // National Human Development Report, 2008: Russia Facing Demographic Challenges. UNDP Russia: Moscow, 2009. P. 132-149 http://www.undp.ru/documents/NHDR_2008_Eng.pdf
63. Пенсионная система: Цена отмены пенсионных накоплений // Ведомости, № 73 (2343), 23 апреля 2009 г. С. А04. http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2009/04/23/192632
64. От чего зависят репродуктивные намерения и репродуктивное поведение россиян? (в соавт. с А.О. Тындик) // Демоскоп-Weekly, №379-380, 1 – 14 июня 2009: http://demoscope.ru/weekly/2009/0379/s_map.php#1
65. Рождаемость в современной России: от планов к действиям? (в соавт. с А.О. Тындик) // SPERO. Социальная политика: экспертиза, рекомендации, обзоры, № 10, весна-лето 2009. С. 131-158
66. В каких семьях рождаются дети? Факторы репродуктивного поведения в России (в соавт. с А.О. Тындик, Е.Б. Головлянициной) // Семья в центре социально-демографической политики? / Отв.ред. О.В. Синявская. М.: НИСП, 2009. С. 19-46
67. Институциональные услуги по уходу за детьми: неравенство в доступе (в соавт. с А.С. Суховой) // Семья в центре социально-демографической политики? / Отв.ред. О.В. Синявская. М.: НИСП, 2009. С. 73-96
68. Новые меры семейной политики и их влияние на материально-имущественное положение семей с детьми (в соавт. с А.Я. Бурдяк, И.И. Корчагиной, Л.Н. Овчаровой, Л.М. Прокофьевой) // Семья в центре социально-демографической политики? / Отв.ред. О.В. Синявская. М.: НИСП, 2009. С. 127-160
69. Отношение населения к новым мерам семейной политики (в соавт. с Е.Б. Головлянициной) // Семья в центре социально-демографической политики? / Отв.ред. О.В. Синявская. М.: НИСП, 2009. С. 161-191
Научный редактор переводов:
70. Науч. ред. перевода: Г. Эспин-Андерсен. Снова на пути к хорошему обществу? (пер. Е.Б. Головлянициной; науч. ред. О.В.Синявской) // SPERO. Социальная политика: экспертиза, рекомендации, обзоры, № 5, осень-зима 2006. С. 7-32.
71. Науч. со-редактор перевода: Ф. Свиячны. Международная миграция как глобальный феномен и его воздействие на демографические изменения в индустриальных и развивающихся странах // SPERO. Социальная политика: экспертиза, рекомендации, обзоры, № 6, весна-лето 2007. С.143-172.
72. Науч. редактор перевода: О. Кангас. Пенсии и пенсионные фонды в создании национального государства и национальной экономики (на примере Финляндии) // SPERO. Социальная политика: экспертиза, рекомендации, обзоры, № 8, весна-лето 2008. С. 101-118.
73. Науч. редактор перевода: Т.П. Ларсен. Миф об «обществе работающих взрослых»: новое в дискурсе социальной политики в Европейских государствах благосостояния // SPERO. Социальная политика: экспертиза, рекомендации, обзоры, № 8, весна-лето 2008. С. 159-180.
Научный / ответственный редактор научных публикаций:
74. Науч.ред.: Родители и дети, мужчины и женщины в семье и обществе. По материалам одного исследования. Сборник аналитических статей. Выпуск 1 / Под науч.ред. Т.М. Малевой, О.В. Синявской; Независимый институт социальной политики. М.: НИСП, 2007. 640 с.
75. Отв.ред.: Семья в центре социально-демографической политики? Сборник аналитических статей. / Отв.ред. О.В. Синявская; Независимый институт социальной политики. М.: НИСП, 2009. 192 с.